Особенно,... 
48 
– Откуда ты знаешь, что он большой? – спросил, появляясь снизу, Джордан.
– Большие глаза, большие уши, большой кот, – ответила Кэйси и добавила: – Так ведь?
В конце концов, Джордан знал этого кота. Джордан знал сад. Он также знал дом. Кэйси могла бы привязаться к мысли о том, что этому чужаку известно все то, что неизвестно ей. Но ее мысли были заняты совсем другим: ей было известно, что, несмотря на внешнюю неухоженность, от этого мужчины пахло мылом, что, когда она провела рукой по его груди, она ощутила мягкие волосы под майкой, что даже в такой ранний час его тело было теплым. Все это прочно запечатлелось в ее голове, а с его появлением встало комом в горле.
– Так, – подтвердил он, минуя последний столбик перил. Она с минуту позволила себе полюбоваться им, потом, как хорошая девочка, вернулась к коту.
– Сколько ему лет?
– Восемь. Он еще немало поживет, я думаю. Конни прекрасно о нем заботился. – Присев рядом с Кэйси, он тихонько позвал: – Эй, Ангус! Ну, поди сюда. Это я, твой товарищ. – Он поцокал языком.
– У него там есть еда и туалет? – шепотом поинтересовалась Кэйси.
– Все необходимое. Кошки на удивление самодостаточны. – Он опустился на одно колено и открыл дверь еще шире. – Ну, выйди, Ангус. Она не кусается.
Увидев наконец кота целиком, Кэйси восхищенно вздохнула:
– Какой красивый!
У кота была в основном серая шерсть, с яркими черными и белыми отметинами, квадратная морда, курносый нос и пышный меховой нагрудник. Он глядел прямо на Джордана большими зелеными глазами – большими, зелеными, очень красивыми глазами, в которых можно было прочесть печаль, смущение или страх.
– Это мэйн-кун,[2] да? – спросила Кэйси.
– Да. – Джордан потянулся к коту, но тот отпрянул назад. – Ну! – недовольно покачал головой Джордан. – Что такое? Ты же меня знаешь. Мы же друзья.
Ангусу это было известно. Он выразительно посмотрел на Джордана. «Может, мы и друзья, – словно говорил он, переводя взгляд на Кэйси, – но кто, черт возьми, она такая?»
– Это дочь Конни. Она хорошая.
Было непохоже, что Ангуса это успокоило.
– Никогда бы не подумала, что Конни любил животных, – пробормотала Кэйси. Он всегда казался ей слишком формальным.
– Кошек. Никого больше. На самом деле, никого, кроме Ангуса. Доктор Ангер не испытывал особенно горячих чувств к другим животным, даже к другим кошкам, и это у них было взаимно. Единственный человек, к которому Ангус залезал на колени, был доктор Ангер.
– И Конни позволял это? – удивленно спросила Кэйси, поднимая глаза на Джордана.
Он поймал ее взгляд.
– Ты о прикосновениях? Я думаю, это относилось только к людям. По отношению к Ангусу он был старым добряком.
– Почему он не любил людей?
Джордан пожал плечами.
– Он никогда не намекал ни на что… ну, что могло бы дать основания предположить, что его отец бил его? Или что он вырос среди людей, которые не переносили прикосновений? Или что он подвергся сексуальным домогательствам?
Садовник сухо глянул на нее.
– Если это было психическим нарушением, то он явно излечился, хотя бы отчасти, учитывая твое появление на свет.
– Одна ночь. Это все, что было у них с моей матерью. А то, что было у них с женой, я бы не назвала браком.
– Они были вполне счастливы вместе, по крайней мере, так выглядело со стороны. К тому же, откуда известно, что это не она захотела жить отдельно?
– Если это было и так, – предположила Кэйси, – то, возможно, именно потому, что он не мог к ней прикоснуться. Подозреваю, что любая женщина от этого рано или поздно сойдет с ума.
– Не суди о других по себе.
Она отпрянула назад.
– Простите?
– Не все женщины определяют себя исключительно по половой принадлежности.
– Я так не делаю.
– Тогда к чему была сцена в саду?
– Чтобы показать, что я не такая, как мой отец, – пояснила она. – Мне нравится быть рядом с людьми. Мне нравятся их прикосновения. Я мечтаю о том, чтобы каждое утро просыпаться и ощущать рядом тепло тела, и я не имею в виду собаку или кошку. – Она сама не могла поверить в то, что произнесла это – она вовсе не была убеждена, что это правда, – однако сказанного было уже не вернуть. Она поспешно продолжила: – Я даже представить не могу, почему мой отец так не хотел этого. У меня были клиенты с определенными отклонениями, и с социальными, и с сексуальными, но мало кто из них был таким одиночкой, как Конни Ангер. Он был ненормален. Талантлив, но ненормален.
48 
