59 
А теперь он спрашивает меня, не хочу ли я веггебургер. Парни предлагают девушкам веггебургер, перед тем как порвать с ними? Я не очень-то сильна в этих вопросах, так что не знаю.
– Ммм, – выдала я содержательный ответ. А вдруг это вопрос-ловушка? – Если у тебя есть, то можно.
Тогда Майкл жестом велел мне следовать за ним, и мы пошли в кухню. Там Лилли разложила на столе свои записи со сценарием завтрашнего выпуска «Лилли рассказывает все, как есть».
– Господи, – сказала она, увидев меня. – Что это с тобой? Ты выглядишь так, словно махнулась платьем с феей Драже.
– Я была на балу, – напомнила я ей.
– Ах, да, – спохватилась Лилли. – Ну так, по-моему, фее Лакомке повезло больше. Но не обращайте на меня внимания, как будто меня тут и нет.
– Мы и не обращаем, – заверил ее Майкл.
И тут он сделал очень странную вещь: он начал готовить.
Нет, серьезно. Он готовил.
Ну, не совсем готовил, конечно, скорее просто разогревал. И тем не менее. Он вытащил два веггебургера, заказанных у Балдуччи, положил их на булочки, и все это на тарелки. Потом он достал картофель-фри из духовки и тоже разложил его на тарелки. Потом достал из холодильника кетчуп, майонез и горчицу и две баночки колы и все это поставил на поднос и вышел из кухни. И не успела я спросить Лилли, что, ради всего святого, здесь происходит, как он вернулся, забрал две тарелки и сказал:
– Пошли.
Что мне еще оставалось?
Я поплелась за ним в телегостиную, где мы с Лилли столько раз смотрели всевозможные шедевры кинематографии.
И там, возле черного кожаного дивана Московитцев, стоящим перед 32-дюймовым телевизором «Сони», были поставлены два складных столика. Майкл поставил тарелки с едой на них. На экране телевизора застыли первые кадры «Звездных войн», видимо, он нажал на паузу.
– Майкл, – сказала я, совершенно сбитая с толку. – Что это?
– Ну, ты же не могла пойти в кинокафе, – ответил он, искренне удивленный, как я сама не догадалась. – Поэтому я устроил кинокафе для тебя здесь. Давай поедим. Я оголодал.
Он-то, может, и оголодал, а вот я остолбенела. Я стояла и пялилась на веггебургеры – а они пахли божественно – и лепетала:
– Подожди-ка. Подожди минутку. Ты что, не бросаешь меня?
Майкл уже уселся на диван и затолкал в рот несколько кусочков картошки. Когда я сказала про разрыв, он повернулся ко мне и уставился, как на сумасшедшую:
– Бросать тебя? С какой стати?
– Ну, – сказала я, чувствуя, что он, возможно, прав, и я в самом деле сумасшедшая. – Когда я сказала, что не смогу пойти сегодня, ты… ты вроде как отстранился…
– Я не отстранился, – ответил Майкл. – Я пытался придумать, что можно сделать вместо похода в кино.
– А потом ты не пришел обедать…
– Правильно. Мне надо было позвонить и заказать веггебургеры, а потом еще уговорить Майю сходить в магазин и купить все остальное. А папа одолжил наш DVD со «Звездными войнами» своему приятелю, так что мне надо было еще дозвониться до него и успеть забрать его обратно.
Я слушала все это, совершенно обалдев. Похоже, что все – Майя, домработница Московитцев, Лилли, даже родители Майкла – были задействованы в плане Майкла по созданию дома кинокафе для меня.
И только я ничего не знала об этом. Так же как он ничего не знал о том, что я пребывала в полной уверенности, что он собирается бросить меня.
– О, – я чувствовала себя круглой идиоткой. – Так ты… не собираешься бросать меня?
– Нет, не собираюсь, – ответил Майкл, понемногу выходя из себя – наверное, так же выглядел мистер Рочестер, когда узнал, что Джейн встречается с тем парнем. – Миа, я же люблю тебя – забыла? С какой стати мне тебя бросать? Садись и поешь, пока все не остыло.
Тут уж у меня не осталось никаких сомнений в том, что я круглая идиотка.
Но в то же время я чувствовала себя невероятно, безумно счастливой. Потому что Майкл произнес слово на букву Л! Сказал мне это прямо в глаза и сказал очень авторитетно, совсем как Капитан фон Трапп или Патрик Свейзи!
Потом Майкл нажал на пульте кнопку, и комнату заполнила великолепная музыка Джона Уильямса из «Звездных войн». А Майкл сказал:
– Миа, ну садись же. Или ты хочешь сначала переодеться? У тебя есть с собой нормальная одежда?
И все же кое-что еще оставалось неясным. Не совсем ясным.
– Ты любишь меня просто как друга? – Я сказала это совсем как Рене, немного цинично, словно меня все это забавляет – чтобы скрыть от него, как у меня колотится сердце. – Или ты влюблен в меня?
59 
