Проснулась Кристина уже на кровати, закутанная под подбородок теплым ватным одеялом. Вот дела, а как она сюда попала?
Покопавшись в собственной памяти, Кристина таки выудила тот момент, когда Фомич, закутав ее в халат, быстро-быстро, почти бегом отвел сюда и уложил отдыхать. Фу, уже легче. Только амнезии для полного букета неприятностей ей не хватало.
Лежать на кровати было очень приятно, тело ощущало себя ленивой безвольной тряпкой и нагло нежилось, на корню пресекая все попытки хозяйки уговорить себя встать. Да и на самом деле: зачем? Что она, торопится куда?
Эта мысль была столь абсурдна, что Кристина едва не рассмеялась. Да уж: куда теперь торопиться? Клиенты растеряны, заказы старые сданы, а новые не получены, машина лесника разобрана, пешком в поселок она явно сегодня не дойдет, а предатель Иван в ближайшую неделю, а то и две носа сюда не покажет.
Дверь в комнату чуть-чуть приоткрылась, и на пороге появился Фомич.
— О, так и думал, что ты уже должна проснуться! Но сморило тебя знатно. В принципе, после баньки такое часто бывает, но я уж грешным делом решил, что передержал тебя в парной. Давай, вставай потихоньку, я тебе вон, футболку с брюками чистые притащил, большеватые, наверное, будут, но потерпи, все равно пока других нет. Вещи твои я замочил и постирал, уже сохнут, так что потерпи до завтра. Сейчас есть пойдем, я щи сварганил — самое то при болезнях. Горячий супчик, мясца чуток, вот сметанки бы еще, да чего нет, того нет.
— Спасибо.
— Это за что? Вот выздоровей сначала, потом благодарить будешь. Давай, я пойду щи разливать, а ты одевайся. Да, носки обязательно надень, если увижу босые ноги — ремня получишь. Они, конечно, колются слегка, зато полезные, собачьи. От мамы Иртыша память осталась. И от жены моей, она их вязала.
— А жена ваша?…
— Скоро год как умерла. Тихо, во сне. Никто не ожидал. Просто сердце остановилось, и все.
— Простите.
— Да ничего, ничего. Сейчас я уже пообвык один быть. Это сначала трудно было, от тоски волком выл. Мы с моей Танюшей очень дружны были. Как познакомились, так и не расставались, можно сказать. Она со мной все Севера прошла, когда я служил, двоих детей мне подарила. Сюда со мной поехала, когда мы решили на природу податься, а квартиру нашу детям оставить. И ни разу меня ни в чем не упрекнула. Даже когда в доме краюшки черного хлеба не было, а все наше имущество в паре чемоданов помещалось. Душевная была, мудрая. И красивая. Мне ее очень не хватает.
— Это она на фотографии?
— Да, это мы за две недели до свадьбы. Она только-только техникум закончила, а я старшего лейтенанта получил. Вообще, Танюшка у меня ух веселая была! Так пошутить любила! Как-то поселили нас в офицерское общежитие в один блок еще с одной семейной парой. Ну, блок — это вроде двухкомнатной квартиры, только маленькой и без кухни. Мы в одной комнате, они в другой. И вот, пожаловалась Танюше соседка, что муж ее обижает, гоняет, как новобранца какого, кричит на нее. У нее уже что ни день, то истерика. Совсем бедную довел. И вот Танюшка моя решила его наказать. А как? Перед начальством он себя хорошо зарекомендовал, хотя втихаря его и недолюбливали: уж больно выслужиться любил. Вот она и решила одну каверзу устроить. Когда сосед домой пришел, с ведома жены его пальто стащила, и все пуговицы с нашей символикой спорола. А вместо них нашила пуговицы, которые в железнодорожных войсках носили. Потом соседка ей втихаря остальную форму вынесла. Таня за вечер и ее обработала. Потом бабоньки все обратно положили. И вот утром этот субъект идет на службу. Сначала вроде все в порядке было, никто ничего не заметил, но уж потом… Такая буря началась, по первое число мужику досталось. Он домой к жене, мол, ты чего натворила? А она руками разводит, мол, ни при чем я, целый день от тебя не отходила. И правда, доказать ничего нельзя. Так и отстал.
— И что, так и не догадался, кто это сделал?
— Нет. Но с женой стал себя аккуратнее вести, видимо, все-таки дошло до него что-то. А еще однажды вот такой случай был: завезли в наш магазин мясо говяжье. Ну, стоит Танюшка в очереди, а перед ней ее подруга. Танюшка возьми, да заверни кусок кирпича в промасленную бумагу и брось ей в сумку. А в сумке в такой же бумаге мясо кусками. Ну, день она ждет, два ждет — а подруга ей ничего не говорит. Вроде как ничего не заметила. Странно, конечно, ну да ладно. И тут где-то через месяц прибегает к нам в гости эта самая подруга, смеется аж до слез и спрашивает, не Танька ли ей кирпич подложила. Спрашиваем, в чем дело. Оказалось, она все, что у нее в сумке было, сразу в морозильник положила, не разбирая. И кирпич самым последним оказался. Мясо съели, и тут ее мужу приспичило суп сварить. А надо сказать, за воротник он крепко закладывал, и когда суп готовить начал, уже был изрядно под мухой. Ну, варит он суп, варит, пробует — а на вкус все не то и не то. Три часа варил — без толку. Тут жена его с работы пришла, он к ней жаловаться. Ну, она-то быстро разобралась, в чем дело. Мы потом долго этот случай вспоминали и смеялись.