90 
От запаха вареного кофе сводило судорогой внутренности. Иван чувствовал, что если сейчас, сию минуту не выпьет эту крохотную чашку с черным напитком, то просто свалится замертво около своей машины, никуда не поедет и будет спать. Странно, не ожидал, что так вымотается. Видимо, помимо того, что физически, еще и морально выдохся. Как там у Евтушенко? «Усталость самого измученного тела легка в сравнении с усталостью души. Но если две усталости сольются в одну, то и заплакать нету сил. А плакать хочется, особенно когда устал настолько, что не можешь плакать». Действительно, лучше и не скажешь.
— Ну что, Вань, с днем рождения тебя!
Кристя. Странно, неужели она об этом все еще помнит? А он-то думал, что давно уже забыла…
— Лесничий, да ты что! В самом деле, сегодня родился?! Ну, я тебе скажу приятель, в следующий раз ты с фейерверками не злоупотребляй, а то видишь, как шандарахнуло!
— Ванька, да что ты молчал! Блин, как неудобно-то! А мы все без подарков…
— Ребята, да не напрягайтесь вы из-за ерунды…
— Ну, Лесничий, принимай от нас самые горячие и искренние поздравления, как водится. Желаю, чтоб, как говорят электрики, тебя не трахало, пардон, дамы, чтобы жизнь не вступала с тобой в интимные отношения! И главное, здоровьица побольше, остальное — купим.
— И на какие такие средства, хотелось бы знать?
— Они, Серега, дело наживное, а у Лесничего голова на плечах варит, да и руки тем местом вставлены, так что средства будут обязательно!
Иван, смеясь, слушал друзей, иногда сам что-то отвечал, но то и дело смотрел в Кристинину сторону. Ему, безусловно, была приятна вся эта шумиха и искренние пожелания друзей, но сначала он бы хотел поговорить с Кристиной, разобраться в том, что происходило между ними последние полгода. Что Ликвидатор с Ленкой, что Семь-сорок почувствовали его настроение и правильно истолковали его взгляды и реплики невпопад, поэтому не стали затягивать кофейную церемонию. Еще раз поздравив Ивана с днем рождения и сдав продавщице пустые чашки, компания расселась по машинам и разъехалась. Семь-сорок, уже направлявшегося к Волге Лесничего, Ликвидатор затащил к себе, так что в машине Ивана теперь сидело только двое: он и Кристина.
— Ну что, теперь по-настоящему: здравствуй! — сказал Иван, выруливая на главную дорогу.
— Здравствуй!
— Не представляешь, как я по тебе скучал!
— Не представляю. Если скучал, то почему же тогда не приехал?
— А я и собирался! Только мы с Сережкой в аварию попали. Ты не волнуйся, с нами ничего страшного не случилось. Я зубами об руль пришелся, у Сереги сотрясение мозга, плюс царапины у обоих. А вот машину пришлось восстанавливать и довольно долго. В итоге я запланировал сегодня с утра в лесничество сорваться, но вот видишь: ты меня опередила.
— Тем более что ты бы все равно сегодня ко мне не приехал. Так бы и сидела, ждала у моря погоды.
— Кто ж знал, что дом взорвется! Человек предполагает, а Бог располагает.
— Ну да, ну да. Причина — не подкопаешься. Впрочем, про аварию мне тоже понравилось. Кстати, я на тебя так была сердита, когда поняла, что ты меня одну бросил — ты себе даже не представляешь! Хотела прямо на следующий день из лесничества деру дать, но свалилась с температурой. Если бы не Фомич, вообще не знаю, как на ноги бы встала.
— А сейчас все еще сердишься на меня?
— Не знаю. Я ведь так и не поняла, зачем ты это сделал. Одно время мне вообще казалось, что ты просто решил меня бросить таким оригинальным образом, молча. Словно щенка в лес завел и деру. Знаешь, как обидно?! Лучше бы ты мне все сразу сказал! Но нет, ты поступил иначе. Трусливо и подленько. Извини, если обидела, но я говорю так, как чувствую. А чувствую я себя обманутой и преданной. Причем за что мне все это, в чем моя вина — не понимаю.
— Тогда выслушай и ты меня. Я мечтал, чтобы ты отвлеклась от своей работы, и не на день-два, а на несколько недель. Отдохнула, пришла в себя. Ты ведь совершенно загнала себя к тому моменту, смотреть было страшно. А говорить с тобой на какие-либо подобные темы было совершенно не реально. Да с тобой просто было невозможно говорить! Ты меня совершенно не желала слушать, да еще и сердилась, кричала, если я пытался настаивать. Я долго терпел, смотрел, как ты себя гробишь, а потом решился. Можешь на меня злиться, но я нисколько не жалею о том, что поступил так, как поступил. Мне очень требовался наш сегодняшний разговор с тобой, еще тогда требовался, до лесничества. Но ты была не готова его вести и виртуозно игнорировала все мои попытки затронуть эту тему. Поэтому оставалась одна-единственная альтернатива: вырвать тебя из привычной обстановки и заставить посмотреть на мир по-новому.
90 
