106 
Таким образом, мы оказались на танцполе рядом с мамой, мистером Дж. и Рокки, которые веселились, как всегда; Лилли и Кеннет танцевали какие-то новые танцы, которые сами придумали, хотя музыка была медленной; Тина и Борис просто обнимались, смотрели друг другу в глаза, у них, как всегда, романтика, ведь это была Тина… ну и Борис; и… мой папа и мисс Мартинез.
"Нет", – сказала я, останавливаясь, когда увидела это. – "Только не это".
"Что?" – Майкл оглянулся. – "Что случилось?"
Я должна была этого ожидать. Я имею в виду, они танцевали вместе всю мою вечеринку, но я думала, что это на один раз.
Именно в тот момент, мой папа сказал что-то мисс Мартинез, она ударила его по лицу и унеслась с танцплощадки.
Я не думаю, что кто-нибудь мог быть более потрясён, чем мой отец… за исключением, возможно, моей мамы, которая начала смеяться.
"Папа!" – воскликнула я в ужасе. – "Что ты ей сказал?"
Мой папа подошёл, потирая одну сторону лица, однако он выглядел более заинтригованным, чем обиженным.
"Ничего", – сказал он. – "Я ничего ей не сказал. Ну, ничего больше, что я обычно говорю, когда танцую с красивыми женщинами. На самом деле, это был комплимент".
"Пап", – сказала я. Когда же он научится? – "Она не модель нижнего белья. Она моя бывшая учительница английского языка".
"Она очень возбуждающая", – задумчиво сказал папа, глядя ей вслед.
"О Господи", – застонала я и уткнулась лицом в шею Майкла. Я могла ясно видеть, что происходит. Всё было слишком очевидно. Опять! – "Скажи мне, что этого не происходит".
"О, это происходит", – сказал Майкл. – "Он идёт за ней, зовёт её… Кстати, ты знала, что её зовут Карен?"
"Думаю, что я скоро стану более знакома с этим фактом!" – сказала я, оставляя своё лицо уткнутым в его шею, я глубоко вдыхала.
"Да, теперь он идёт за ней на стоянку… Она пытается поймать такси, чтобы уехать, но… он её останавливает. Они разговаривают. О, подожди. Он берёт её за руку… Слушай, а ты собираешься называть её миссис Мартинез, когда они поженятся, как ты называла мистера Джаннини, или ты сможешь называть её Карен?"
"Серьёзно. Что происходит с моей семьёй?" – спросила я со стоном.
"То же самое, что происходит с семьёй каждого", – сказал Майкл. – "Это то, что является смыслом жизни. Эй, перестань нюхать меня хоть на минутку и подними голову".
Я подняла голову и посмотрела на него. – "Зачем?", – спросила я.
"Чтобы я мог сделать это", – сказал он. И поцеловал меня.
И, поскольку мы целовались, и всё было залито солнечным светом, и другие пары танцевали рядом с нами и смеялись, я кое-что поняла. Это что-то, я думаю, действительно важное:
То, что я была принцессой, четыре года назад вызывало во мне ужас, а сейчас наоборот. Это научило меня многим вещам, которые являются очень важными. Например, как постаять за себя и как оставаться собой. Как получить от жизни то, чего я хочу. И никогда не сидеть рядом с бабушкой, когда подают крабов, поскольку это её любимое блюдо, и она просто не может есть и говорить одновременно, так что, в конечном счёте, половина краба окажется на том, с кем она сидит рядом.
Это научило меня ещё кое-чему.
Вот что, когда вы становитесь старше, вы теряете вещи, которые бы вам не хотелось терять. Некоторые вещи, как… ну, молочные зубы, когда ты был маленьким ребёнком, так как они уступают место для коренных зубов, необходимых взрослым.
Но, как возраст, вы теряете и другие, более важные вещи, например, друзей – надейся, что только плохихи друзей, которые, возможно, были не такими хорошими друзьями, как вам казалось. Если вам повезёт, с вами останутся ваши настоящие друзья, которе были вашими друзьями даже тогда, когда… вы думали, что они ими не были.
Потому что такие друзья являются более ценными, чем все тиары в мире.
Также я узнала, что есть вещи, которые вы хотите потерять… как та шляпа, которую вы бросаете в воздух на выпускном. Я имею в виду, почему вы ходите удержать её? Средняя школа – это такая глупость. Люди, которые говорят, что это были лучшие четыре года в их жизини, вруны… Кто хочет, чтобы их лучшие годы прошли в школе? Средняя школа – это то, что каждый должен быть готов потерять.
А есть вещи, о которых вы думали, что хотите их потерять, но… теперь вы не рады, что потеряли их.
Хорошим примером этого может быть бабушка. Она сводила меня с ума четыре года (и не только из-за крабов). Четыре года уроков принцессы, пиления и безумия. Я клянусь, в течение этих лет было несколько моментов, когда я бы с радостью ударила её лопатой по лицу.
Но, в конце концов, я совсем этому не рада. Она многому меня научила, я не имею в виду, использование соответствующих столовых приборов. В некотором смысле, она одна – ну, с помощью мамы и папы, конечно… не говоря уже о Лилли и обо всех моих друзьях – научила меня ценить то, что я член королевской семьи – ещё одна вещь, которую я отчаянно не хотела терять, но…
И, да, в конце концов,… я рада.
Я имею в виду, да, конечно, иногда быть принцессой ужасно.
Но теперь я знаю, что в этой работе существуют способы помочь людям, и, может быть, в конце концов, даже сделать наш мир лучше. Не обязательно в огромном масштабе. Конечно, я не собираюсь изобретать хирургического робота-манипулятора, который будет спасать человеческие жизни.
Но я написала книгу, которая, может быть, как сказал Майкл, заставит того, чей любимый человек находится в операционной, забыть хотя бы на какое-то время, как он боится за него.
О, и я принесла демократию в страну, которая никогда этого не знала.
Ладно, это мелочи. Но это так же, как ребёнок делает шаг за шагом.
Тем более, есть одна наиболее важная причина, по которой я рада, что я являюсь принцессой и всегда ей останусь.
Если бы я не была принцессой, сомневаюсь, что я бы получила такой счастливый конец.
106 
