Особенно,... 
28 
Но он руки не отпустил, наоборот, сжал еще крепче. Их пальцы переплелись. Джессика чувствовала исходящее от него тепло, живое и успокаивающее, но успокаиваться не пожелала.
– Конечно, я понимаю, – проникновенным голосом заговорил он, – как вам тяжело думать о том, что поместье Кросслинов неизбежно изменится, но, ради всех святых, это ведь не конец света. Это всего лишь дом.
– Это наша семейная история, – упрямо проговорила она и снова попыталась высвободить свою руку.
– Настало время открыть новую страницу вашей семейной истории. Дом Кросслинов никуда не исчезнет. Мы просто отреставрируем его. Если не сделать этого сейчас, он будет продолжать разрушаться. Кто же, если не вы, может о нем позаботиться? Представьте, что с ним станет после вашей смерти? Не думаю, что у этого дома будет много наследников. Вы не похожи на многодетную мать.
Эта последняя фраза ранила Джессику сильнее, чем все предыдущие слова Картера. Она часто думала о том, что просто обязана продолжить род Кросслинов. Это была для нее больная тема. Ее друзья никогда не говорили с ней об этом. Даже Гордон не коснулся этого вопроса, когда они обсуждали наследство Кросслинов. А услышать это от Картера – было для Джессики просто невыносимо.
– Пустите меня, – потребовала она, стараясь придать своему голосу максимум решимости.
– Нет, – не менее решительно проговорил Картер.
Джессика изо всех сил старалась вырвать руку из его цепких пальцев. От напряжения она сжала зубы.
– Я прошу вас, сейчас же отпустите!
– Нет, – твердо повторил он. – Я не могу вас отпустить. Вы слишком взвинчены.
– Думаете, таким образом я смогу успокоиться? – Джессика подняла на него глаза. Ей было так больно и плохо, что больше не волновало, увидит он ее слезы или нет. – Зачем вы всегда стараетесь так жестоко ранить меня? – тихо спросила Джессика. – Зачем вы это делаете, Картер? Вы всегда находили мою болевую точку и били в нее. Вы сказали, что изменились, но точно так же, как раньше, продолжаете мучить. Зачем вам это нужно? Почему бы вам не заняться своими делами и не оставить меня в покое?
Как только Джессика закончила свою эмоциональную речь, Картер задумался. Он и сам не мог понять, почему всегда это делал и почему делает это сейчас. Проще всего было бы оставить Джессику в покое и спокойно заняться делом. Но оставить в покое он ее почему-то не мог. Слишком запутанные сложились отношения. И не только с ней, но и… Но и с самим домом Кросслинов. Джессика, дом… Все это тесно переплелось. Может, поэтому на него и находило непонятное ему самому нечто, какое-то затмение. Так произошло и теперь: сам не понимая, почему он это делает, Картер притянул к себе Джессику и сжал ее в своих объятиях.
Глава 4
В детстве Картеру казалось, что Джессика состоит из одних острых углов. Теперь он ощутил, какая она нежная и женственная. Картер не мог разобраться в своих чувствах к Джессике. Его очень тронули ее слезы и то, как она невероятным усилием воли пытается их сдержать. Он чувствовал, как дрожит ее тело, как вся она напряжена. Наклонившись к ее уху, он еле слышно прошептал:
– Перестаньте об этом думать, Джессика. Все хорошо. – Его шепот щекотал ей ухо, словно легкий, ласковый ветер. – Как только перестанете об этом думать, сразу почувствуете себя лучше.
Но перестать об этом думать она не могла. Как не могла и отстраниться от Картера. И сдерживать слезы она больше не могла.
– Я в порядке, – сказала она, но так и не нашла в себе сил отстраниться. Слишком была опустошена и измучена словами Картера, а теперь его невероятно бережными и нежными объятиями. Никто никогда не обнимал ее с такой нежностью.
– Поверьте, я не хочу причинять вам боль, – пробормотал он смущенно. Голос его был хриплым, но это почему-то подействовало на Джессику успокаивающе. – В детстве я действительно вел себя по отношению к вам недопустимо. И может быть, хотел вас посильнее обидеть. Теперь все изменилось. Я и не думал расстраивать вас. Просто иногда я говорю совершенно не думая.
Наверное, не стоило ему произносить эту последнюю фразу. Теперь Джессика может и к его советам по делу отнестись как к чему-то необдуманному, как к какой-то пустой болтовне. Для него было очень важно, чтобы она воспринимала его как высококлассного специалиста. Но сейчас еще важнее было успокоить Джессику. Во что бы то ни стало он хотел оправдаться и все объяснить.
– Простите меня, Джессика. Мне очень жаль, если я обидел вас. Я прекрасно понимаю, что должен заниматься своими делами и оставить вас в покое, но я не могу. Не знаю почему. Может быть, потому, что мы связаны с вами узами прошлого. Может быть, потому, что ваши родители умерли и вы остались совершенно одна. А может быть, потому, что я чувствую себя виноватым перед вами за прошлое.
28 
