53 
– Мы говорим об одном и том же человеке? Мистеру Кармайклу…
– Семьдесят пять, я помню. На МОЕЙ маме он женился, когда ему было пятьдесят, а мне три. Короче, папа осваивал дайвинг и нашел под водой Жаклин. Она, дурочка, не знала, кто он, влюбилась без всякого расчета. Когда он ей сказал, пыталась сбежать в Европу, но от папы моего не сбежишь. Они женятся на Гоа в конце августа. К чему я это все говорю? Да к тому, что в нашей семье уважают сильные чувства. Страсть – это вполне уважительная причина для неявки на совет директоров, просто я об этом знаю, а Брюс, дурачок, нет. Теперь так. Вот пригласительный на гала-вечеринку. Придумай, как передать его Лили. Пусть Брюс этим займется или Джои, он любит лазить по отвесным стенам и сливаться с пейзажем. За работу, джентльмены!!! И леди, разумеется.
Брюс стоял перед дверью Лили и чувствовал себя глубоко несчастным. Она не откроет, это ясно. Можно сунуть конверт с приглашением под дверь, но она ведь не придет?
В этот момент дверь позади него открылась, и Брюс схватился за сердце. Нервы за эту неделю у него стали совершенно никуда.
Сэнди О’Хара стояла на пороге своей квартиры с неизменной сигаретой в зубах и смотрела на небритого похудевшего Брюса. Одета она была по-домашнему: розовые лосины, зеленые гетры, балетная пачка, футболка «Челси», меховая безрукавка и туфли на высоком каблуке. Брюс машинально отметил, что ножки у Сэнди стройные и очень маленькие. Как у вредного ирландского фэйри. Да, волосы Сэнди на этот раз были выкрашены в очень симпатичные зеленые и голубые «перья».
– О! Это ты, мерзавец?
– Привет, Сэнди.
– Не пускает?
– Нет.
– И трубку не берет?
– Нет.
– Идиотка, что возьмешь. Ты с ней вообще разговаривал?
– Нет, говорю же…
– А ты не ори, а то отоварю по башке зонтиком. Чего ты от нее хочешь?
– Сэнди, тебе бы в прокуроры.
– Соберешься на отсидку – сообщи. Я быстренько закончу курсы и впаяю тебе по самые помидоры. Так чего ты хочешь, Кармайкл?
– Быть с ней.
– В болезни и здравии?
– Да.
– Тогда отойди в сторонку.
И маленький фэйри решительно подошел к заветной квартире, затянулся сигаретой, снял одну туфлю и забарабанил по двери.
– Эй! КТО-НИБУДЬ ДОМА? ЛИЛ, ЭТО Я, СЭНДИ!
Брюс едва не оглох, но дверь открылась сразу же. На пороге стояла Лили, бледная, но довольно веселая, впрочем, длилось это недолго. При виде Брюса она смертельно побледнела и качнулась назад. Сэнди погрозила ей кулаком.
– Поговори с ним. Тебе же все равно хреново, так какая разница? Я пошла.
– Нет!!! Останься. Я не могу говорить с ним наедине.
– Это почему?
– Я… могу не удержаться…
– А! Это я понимаю. Кармайкл, говори, зачем пришел, и отваливай. Я не могу торчать здесь весь вечер.
Брюс медленно подошел к двери и протянул конверт.
– Это тебе.
– Что это?
– Помнишь, я обещал?
– Да… Я вряд ли смогу…
– Лили, пожалуйста. Даже если все закончено, нельзя обрывать сказку на полуслове. Она может обидеться и начать развиваться по своим законам.
Она слабо улыбнулась.
– Вот я и знаю о тебе еще кое-что, Брюс Кармайкл. Ты любишь читать Пратчетта… Хорошо, я приду. Но только одна. Без спутников и сопровождения.
– Я пришлю Джои…
– Я возьму такси. Брюс?
– Что?
– Не бери в голову. Мы ведь оба знали, что так будет. Ты вел себя честно. Я не сержусь и не обижаюсь. Мне просто… плохо без тебя.
– Мне тоже, Лили…
– До воскресенья.
– До воскресенья.
Она бродила по сверкающему залу, ошеломленная и подавленная. Гала-вечеринка была в самом разгаре, отель «Колизей» вибрировал от музыки и смеха гостей. Лили оглядывалась по сторонам. Как ни странно, здесь было мало тех, кто присутствовал на вечеринке в «Деревянном башмаке». Только сам Шеймас Тидл. При виде Лили он странно вздрогнул, а потом неожиданно хитро подмигнул ей и салютовал рюмкой. Лили поспешно ретировалась.
В одиночестве было страшновато, но чуть позже она нашла Холли, и та потащила ее ближе к сцене.
– Сейчас будет апофеоз! Старик Кармайкл передаст все свои полномочия наследнику.
– Да… Брюсу…
– Что?
– Ничего. Очень шумно.
– Точно. Все делают вид, что им ни капельки не интересно, а на самом деле это главная интрига года.
– Почему?
– Да потому что Фергюс Кармайкл что хочет, то и творит.
Заиграли фанфары, и раздался рокот вертолета. На открытый балкон отеля опустился легкий, похожий на прозрачную стрекозу аппарат, и из него легко и пружинисто выпрыгнул высокий, широкоплечий… нет, стариком его назвать было никак нельзя. Львиная серебряная грива, яркие сапфировые глаза, властное лицо, медальные черты. Смуглый, подтянутый, невозмутимо-элегантный, Фергюс Кармайкл оглядел замерший зал и подошел к микрофону.
53 
