Джулиус тяжело вздохнул. Маркус уже говорил ему что-то подобное.
— Но плюс этой ситуации заключается в том… — продолжал Кристиан, и его голос звучал веселее, — что тебе нужен я. Чтобы я не рассказал ей то, что ты не можешь читать ее мысли. К тому же тебе нужна веская причина, которая позволила бы тебе находиться рядом с ней, но которая не раскроет тайну, что вы можете быть половинками друг друга.
— Шантаж, сын? — сухо спросил Джулиус.
— Не шантаж. Сделка, — твердо произнес Кристиан и заметил: — Тебе не обязательно соглашаться. Ты можешь попытаться рассказать Маргарет о том, что она твоя спутница, и попросить ее проникнуть в твое сознание и посмотреть, как она отреагирует, если не сможет сделать это.
— Я, может, и не могу прочитать ее, но, вероятно, она сможет, — объяснил Джулиус, пытаясь говорить беспечно, когда протянул руку и сорвал ягоду с кисти винограда, а затем бросил ее себе в рот. — Она, по всей вероятности, и вовсе не моя половинка.
Кристиан покачал головой и произнес:
— Вы оба едите.
Джулиус перестал жевать ягоду. Его глаза расширились, когда он осознал, что ест. Но затем до него дошел смысл слов Кристиана, который сказал: «Вы оба едите». Быстро проглотив виноград, он спросил сына:
— Маргарет тоже ест?
— Она стащила сосиску из завтрака Тайни, когда думала, что ее никто не видит, — заявил он, медленно улыбнувшись.
Джулиус откинулся на стуле. Улыбка коснулась его губ. Он испытывал это раньше, но забыл, что у вампира аппетит возвращается только когда рядом находится его половинка. Он понятия не имел, почему это происходило. Однажды они с Маркусом обсуждали эту тему, но единственным выводом, к которому они пришли, стало то, что пробуждения желания к пище возвращало бессмертных к жизни. Секс становился восхитительным, жизнь — великолепной, а еда — вкусной. Если раньше она казалась скучной и пустой тратой времени, то теперь все представлялось превосходным.
— Я более чем счастлив помочь тебе, — заявил Кристиан, снова обращая на себя внимание. А затем добавил: — Но я хочу знать, кем была моя мать.
Джулиус молча взглянул на него, а затем произнес:
— Ладно. Но… — добавил он, прежде чем Кристиан смог что-то сказать. — Суть в том, что если ты будешь держать свой рот на замке и поможешь мне с фиктивной историей, чтобы я мог находиться рядом с Маргарет, пока все не встанет на свои места, я расскажу тебе о твоей матери.
Кристиан сузил глаза и наклонил голову.
— Так, значит, после пяти сотен лет постоянных отказов даже упоминать эту женщину, ты хочешь рассказать мне, кем она была? И все, чтобы получить Маргарет? — медленно произнес он, а затем спросил: — Это значит то, что ты больше ничего не чувствуешь к моей матери?
Джулиус заколебался, а затем проговорил грубым голосом:
— Чувства к твоей матери никогда не пройдут, Кристиан. Но мне нужна Маргарет.
Слова, казалось, не удивили Кристиана. Он согласился, торжественно кивнув:
— Хорошо. Договорились.
Когда Кристиан пересек комнату с протянутой рукой, чтобы скрепить сделку, вместо рукопожатия он сжал отца в объятиях.
— Я рад за тебя, отец, — искренне произнес он, когда похлопал того по спине. — Мне нравится Маргарет.
— Спасибо, — пробормотал Джулиус.
— А сейчас, когда мы уже заключили сделку, — усмехнувшись, добавил Кристиан, как только они отстранились друг от друга, — я могу сказать, что в любом случае помог бы тебе, даже если бы ты не согласился рассказать мне о матери. — Когда его отец поднял бровь, Кристиан пожал плечами и добавил: — Ты забываешь, что я не такой жестокий, как ты. Я никогда не встал бы между тобой и тем, кто мог бы помочь тебе забыть мою мать и снова быть счастливым. — Рассмеявшись над выражением лица Джулиуса, Кристиан обошел вокруг стола и занял второй стул. — Так вот. Раз Маргарет принимает ванну, у нас есть, по крайней мере, час, чтобы придумать хороший предлог, благодаря которому ты сможешь находиться рядом с ней. Она долго нежилась в ванне, когда мы были в Калифорнии, и я сомневаюсь, что с тех пор что-то изменилось, — добавил он для успокоения Джулиуса, когда положил блокнот и канцелярские принадлежности на стол перед собой.
Кивнув, Нотте подвинул свой стул, чтобы Маркус, взявший стул у туалетного столика, смог присоединиться к ним.
— Самый простой путь решить эту задачу — это как можно ближе придерживаться правды.