Последние отзывы

  43  

Когда он коснулся языком кожи под коленом, Сюзетта содрогнулась так сильно, что Дэниел опустил ее ногу на кровать, но опустил сбоку от себя, и теперь Сюзетта лежала с раздвинутыми ногами, а он поместился между ними. В следующее мгновение Дэниел уже целовал вторую щиколотку и икру.

Сюзетта сильнее закусила губу и приподняла голову, чтобы посмотреть на Дэниела. Она чувствовала себя беззащитной и уязвимой, и это ощущение только усилилось, когда его губы миновали ее колено и огнем обожгли бедро.

— Дэниел? — слабо выдохнула она.

— Ш-ш-ш… Я докажу тебе, что дело не в пунше.

— Я уже поняла, что пунш ни при чем… О! — вдруг вскрикнула Сюзетта и сжала кулаки. Потом он резким движением положил обе ладони на внутренние части ее бедер и еще сильнее раздвинул их. Она опустила на него взгляд и только тут заметила, что юбка лежит у нее на животе вместе с корсажем платья, а сама она вся открыта его взглядам. Дэниел опустил голову между ее раздвинутых бедер и начал делать такое, чего церковь наверняка не одобрила бы.

Сюзетта потеряла дар речи. Она откинулась на подушку, она выгибала тело дугой, извивалась, как дикое животное. Наслаждение было невыносимым.

Дэниел крепко держал Сюзетту за бедра. Его язык и губы настойчиво и дерзко ласкал ее, заставляя Сюзетту всхлипывать, стонать, вскрикивать. Наконец чувство стало настолько острым, что она, боясь закричать в голос, инстинктивно сунула себе в рот кончик простыни. Ее бедра ритмично двигались, словно бы сотрясаемые волной наслаждения, которую он разбудил в ее теле. И вот наступила кульминация, взрыв небывалого восторга почти оглушил ее. Сюзетте показалось, что она умирает.

Когда сладкие судороги начали затихать, Дэниел поднялся и лег рядом с ней, Сюзетта заметила это, лишь когда он властным движением накрыл ее губы своими. Она еще содрогалась от последних приступов наслаждения, а его пальцы уже пробежались по влажной коже и начали ритмично двигаться внутрь и наружу, в одном темпе с языком, который, раздвинув губы, решительно проник в ее рот.

Сюзетта стонала, крепко вцепившись в плечи Дэниела. В теле нарастала еще одна волна наслаждения, а через несколько мгновений она, рыдая, уже сотрясалась от нового пароксизма страсти. На этот раз Дэниел не стал продолжать ласки, а обнял и прижал Сюзетту к себе, давая ей возможность до конца испытать все безмерное счастье финала.

Прошло немало времени, прежде чем спазмы наслаждения стали спадать. Сюзетта открыла глаза и увидела, что Дэниел смотрит на нее нежно и мягко.

— Дело не в пунше, — серьезно произнес он.

— Не в пунше, — согласилась она.

— И ты никогда не испытаешь этого с другими мужчинами, — уверенно заявил он.

Сюзетта слабо улыбнулась — ее позабавило сочетание заносчивости и раздражения в его голосе.

— Значит, хорошо, что ты согласился на мне жениться, — едва слышно пробормотала она. — Я не хочу прожить жизнь е мужем, который не сможет дать мне того, что дал ты. Для всех остальных я теперь потеря на.

На лице Дэниела появилось непонятное выражение. Он склонился над ней и поцеловал долгим, спокойным поцелуем. Сюзетта ответила, но странная мина на его лице тревожила ее. Она вдруг осознала, что сама дважды достигла вершины, а он так и остался неудовлетворенным. Ей показалось это несправедливым, и она шевельнулась в постели. Теперь она сама закинула на него ногу, прижалась грудью к его груди, а рукой нашла его окаменевший стержень. В тот же миг Дэниел оторвался от ее губ и прорычал:

— Но…

— Нет! — угрюмо повторил он. — Я не стану лишать тебя невинности.

— Но ведь мы же поженимся. Все равно она — для тебя, — удивилась Сюзетта и сильнее сжала пальцы. — К тому же мне хочется почувствовать тебя внутри. Я же знаю, что ты хочешь меня.

Несколько мгновений Дэниел не шевелился, потом выпустил ее из объятий и повернулся на бок, чтобы встать.

— Дэниел?

Он, стиснув зубы, подобрал сюртук и жилет, но так и не обернулся к Сюзетте. Дэниел сдерживал себя из последних сил. Если он обернется и увидит ее, такую разгоряченную, почти нагую, этих сил не останется совсем. Ничто не остановит его, тело само потребует расплаты и заставит его нырнуть в эту горячую влажную бездну.

Глупо было ввязываться в такую авантюру, думал он, поспешно застегивая жилет и надевая сюртук. Дэниел из гордости решил доказать Сюзетте, что пунш тут ни при чем и что никто другой не способен довести ее до подобного возбуждения. Напрасно он на это пошел. Не зря же говорят, что гордыня — мать поражения. Он, как идиот, пошел на поводу у собственной заносчивости, забыв о том, какому испытанию придется подвергнуться. А может, он намеренно не стал думать об этом. Возможно, в глубине души он надеялся, что не выдержит, овладеет ею и получит разрядку? К счастью, Сюзетта опять обмолвилась о свадьбе, и совесть не позволила Дэниелу идти дальше. Сюзетта — свояченица его лучшего друга, во всяком случае, станет ею, когда Кристиана и Ричард поженятся. Сейчас Дэниел находится в его доме, а Сюзетта — благородная дама. С этим не шутят. Так что пока он твердо не решил жениться на ней…

  43