ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Охота на пиранью

Винегрет. Але ні, тут як і в інших, стільки намішано цього "сцикливого нацизму ©" - рашизму у вигляді майонезу,... >>>>>

Долгий путь к счастью

Очень интересно >>>>>

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>




  146  

Одним из положительных последствий Освобождения Женщин является то, что влюбиться стало менее банальным занятием. Потому что, когда мы влюблялись, это происходило самым банальным образом. Мы влюблялись, преодолевая трудности.

Перед этим у нас была небольшая проблема. Однажды в постели я не смог довести дело до конца. Я не был импотентом, но я не смог кончить. Она старалась изо всех сил, чтобы помочь мне. Наконец, она начала кричать и вопить, что она никогда больше не будет заниматься сексом, что она ненавидит секс и не понятно, зачем мы начали. Она плакала от досады и от сознания провала. Я посмеялся над ней. Объяснил, что это не имеет большого значения. Я просто устал. У меня в голове проносится слишком много всяких вещей, как в пятимиллионном фильме, плюс все обычные комплексы среднего американца двадцатого века, который ведет правильный образ жизни. Я обнял ее, и мы немного поболтали, потом после этого мы оба кончили — без всяких усилий. Было хорошо, хотя и не грандиозно.

Ну хорошо. Наступил момент, когда я должен был поехать в Нью-Йорк позаботиться о делах семьи. Потом, когда я вернулся в Калифорнию, мы должны были встретиться в первый же вечер после моего возвращения. Я был так взволнован, что по дороге к гостинице в автомобиле, взятом напрокат, поехал на красный свет и столкнулся с другой машиной. Я не пострадал, но мне пришлось доставать новую машину, и я понял, что нахожусь в состоянии тихого шока. Как бы то ни было, когда я позвонил Дженел, она была удивлена. Она неправильно поняла. Думала, что мы должны встретиться на следующий день. Я разозлился ужасно. Я чуть не погиб, так я хотел видеть ее, а она вываливает на меня все эти обычные отговорки. Но я был вежлив.

Я сказал, что на следующий вечер у меня есть дела, но я позвоню ей позже на неделе, когда буду свободен. Она не поняла, что я рассержен, и мы поговорили немного. Я не позвонил ей. Через пять дней она позвонила сама. Ее первыми словами были:

— Сукин ты сын. Я думала, что действительно нравлюсь тебе. А теперь ты выкидываешь эти старые донжуанские штучки, не звонишь мне. Почему, черт возьми, ты просто не пришел и не сказал, что я тебе больше не нравлюсь?

— Слушай, — сказал я. — Ты — обманщица. Ты прекрасно знала, когда у нас должно было быть свидание. Ты отменила его, потому что тебе было чем заняться в тот вечер, по-видимому нашла себе кого-то получше.

Она сказала очень спокойно, очень убедительно:

— Я неправильно поняла, или ты сам ошибся.

— Ты потрясающая лгунья, — сказал я.

Мне трудно было представить, что я могу испытывать такую бессильную ярость. Но возможно, это было больше, чем ярость. Я поверил ей. Я подумал, что она просто потрясающа. Она выкинула один из самых старых женских трюков. Я был знаком с такими трюками, потому что до того, как я женился, девушки отменяли свидания таким же образом, чтобы быть со мной. Я не думал об этих девушках. Что было, то было. Все было кончено. Я не придавал этому большого значения. Но спустя два дня она позвонила мне.

Мы поздоровались и она сказала:

— Я думаю, я действительно тебе нравлюсь.

И я услышал, как кто-то моим голосом произнес:

— Дорогуша, я сам виноват.

Я не знаю, почему я сказал «дорогуша». Я никогда не пользовался этим словом. Это дало ей свободу действий.

— Я хочу видеть тебя, — сказала она.

— Приезжай, — ответил я.

Она засмеялась.

— Сейчас?

Был час ночи.

— Конечно, — сказал я.

Она снова засмеялась.

— Хорошо, — сказала она.

Она появилась примерно через двадцать минут. У меня была приготовлена бутылка шампанского, мы поговорили, потом я спросил:

— Ты хочешь в постель?

Она ответила «да».

Почему так трудно описывать что-либо, что доставляет столько радости? Это был самый невинный секс в мире, и это было грандиозно. Я не чувствовал себя таким счастливым с тех пор, как когда-то ребенком играл весь день в мяч летом. Я понял, что могу простить Дженел все, когда я с ней, и ничего не прощу вдали от нее.

Однажды до всего этого, я сказал Дженел, что люблю ее, и она попросила меня никогда ничего подобного не говорить, потому что она знает, что я не это имею в виду. Я тоже не был в этом уверен, поэтому согласился с ней и не сказал этого и теперь. Но в течение ночи мы просыпались несколько раз и занимались любовью, и она сказала очень серьезно в темноте:

— Я люблю тебя.

  146