Особенно,... 
132 
В конце месяца руководитель отдела подошел к его столу и сказал:
– Дэвид, нам совершенно неинтересно знать, какой ты умный. Достаточно, чтобы ты излагал свое мнение в двух фразах. И не надо с таким презрением отзываться об этих людях, они не гадили на твой стол, а всего-навсего пытаются писать сценарии.
– Но они пишут ужасно, – возразил Дэвид.
– Конечно, – парировал руководитель, – ты что же думаешь, мы дадим тебе читать хорошие сценарии? Для этого у нас есть более опытные сотрудники. И, кроме того, все эти, как ты говоришь, ужасные рукописи, предложены нам литературным агентом, который надеется заработать на них деньги. Так что они проходят через очень жесткий отбор. Во избежание судебных исков, мы не принимаем к рассмотрению рукописи, поступающие самотеком, мы ведь не книжное издательство. Поэтому, какими бы мерзкими не были эти сценарии, предложенные агентами, мы должны их читать. Если мы не будем читать плохие сценарии, агенты не будут присылать нам хорошие.
– Я могу писать сценарии получше, – заявил Джатни.
Руководитель отдела рассмеялся.
– Это мы все так думаем. – Он помолчал и добавил. – Когда ты напишешь сценарий, дай мне его прочитать.
Спустя месяц Дэвид Джатни так и сделал. Руководитель отдела прочитал сценарий, сидя в своем кабинете. Настроен он был по-доброму.
– Дэвид, – сказал он мягко, – сценарий не получился. Но это не означает, что ты не можешь писать. Однако ты не знаешь специфики кино. Это видно уже по твоим замечаниям и по твоей критике, об этом же можно судить и по твоему сценарию. Послушай, я на самом деле стараюсь помочь тебе, поэтому со следующей недели ты будешь читать опубликованные романы, которые могут подойти для экранизации.
Дэвид Джатни вежливо поблагодарил, испытывая при этом знакомую злость. Опять он должен выслушивать человека, старшего по возрасту, и человека, как предполагается, более умного, обладающего властью.
Через несколько дней после этого секретарша Дина Хокена позвонила и спросила, может ли он сегодня вечером пообедать с мистером Хокеном. Дэвид был так удивлен, что ему потребовалось какое-то время, чтобы сказать «да». Она сообщила ему, что обед состоится в ресторане «У Майкла» в Санта-Монике в восемь вечера. Она начала объяснять ему, как туда проехать, но он сказал ей, что живет в Санта-Монике и знает, где находится ресторан, что не вполне соответствовало истине.
Однако он действительно слышал о ресторане «У Майкла». Дэвид Джатни внимательно читал все газеты и журналы, и прислушивался к сплетням в офисе. Это был излюбленный ресторан знаменитых людей искусства, живущих в Малибу. Повесив трубку, Дэвид спросил у руководителя отдела, не скажет ли он точно, где расположен ресторан «У Майкла», как бы между прочим упомянув, что он приглашен туда сегодня на обед. Он заметил, какое это произвело на того впечатление, и понял, что следовало предлагать ему прочитать сценарий после такого обеда. Сценарий читался бы под другим углом зрения.
Вечером, когда Дэвид Джатни вошел в ресторан, он с удивлением обнаружил, что только фронтальная часть ресторана была под крышей, остальное же пространство представляло собой сад с великолепными цветниками и большими белыми зонтами, прикрывающими столики от дождя.
Он назвал швейцару свое имя и был удивлен, когда его сразу же провели к одному из столиков в саду. Джатни задумал прийти сюда раньше Хокена, чтобы хорошо сыграть свою роль. Он будет исключительно вежлив, будет ждать, когда появится старина Хок, что явится свидетельством того, что он понимает могущество Хокена. Действительно ли он добрый парень или просто голливудский фигляр, снизошедший до сына женщины, которая его когда-то отвергла и теперь, конечно, жалеет об этом?
За столиком, к которому его проводили, он увидел Дина Хокена, с которым были мужчина и женщина. Дэвид Джатни отметил про себя, что Хокен сознательно назначил ему свидание чуть позднее, чтобы ему не пришлось ждать, и это исключительное внимание чуть не вызвало у него слезы. Вдобавок к своему параноическому приписыванию поступкам людей таинственных злых мотивов, Дэвид Джатни мог приписывать им сверхъестественное благорасположение.
Хокен поднялся из-за стола, чтобы по-домашнему обнять его, потом представил его своим соседям. Мужчину Джатни узнал сразу же. Его звали Джибсон Грейндж, он был одним из самых знаменитых актеров Голливуда. Женщину звали Розмари Белэйр и Джатни удивился, что не слышал этого имени, потому что с ее красотой она вполне могла оказаться кинозвездой. Блестящие черные волосы падали на плечи, лицо с профессионально наложенным гримом казалось безупречно красивым. Поверх элегантного вечернего платья был наброшен жакет.
132 
