Последние отзывы

  176  

Федеральный судья освободил Генри Тиббота и Адама Грессе. В тот день, который, как он полагал, станет величайшим днем в его жизни, Уитни Чивер III выступал в суде от имени своих клиентов. Независимо от того, окажутся они в тюрьме или нет, он все равно будет победителем. Средства массовой информации уделяли процессу исключительное внимание, а администрация Кеннеди играла ему на руку.

Правительство признало, что арест был незаконным, так как не было ордеров на арест. Чивер использовал каждое юридическое упущение.

Судьба клиентов была для него делом второстепенным. Они, как и все неискушенные люди, признали свою вину. Но главное, что приводило Чивера в ярость, так это сам Закон об атомной безопасности. Его пункты были сформулированы столь расплывчато, что фактически аннулировали Билль о правах.

Уитни Чивер выступал так красноречиво, что на два дня стал телегероем. А когда судья приговорил Грессе и Тиббота к трем годам принудительных работ и освободил их из-под стражи, Чивер вдруг оказался самым знаменитым человеком в Америке.

Однако жизнь показала, что он был обманут. К нему хлынули сотни тысяч писем, исполненных ненависти. Двое убийц, погубившие тысячи людей, оказались на свободе благодаря хитроумной игре адвоката, известными своими левыми убеждениями и пользующегося дурной славой из-за того, что защищает революционеров, которые борются с законной властью в Соединенных Штатах. Народ Америки пришел в ярость.

Чивер был человек умный, и когда преподобный Фоксуорт сообщил ему в письме, что негритянское движение впредь не будет иметь с ним никаких дел, он увидел конец своей карьеры. Он верил в то, что является в какой-то степени героем, и надеялся быть упомянутым в истории, пусть хоть в сноске, как борец за истинную свободу. А вот теперь его потрясла ненависть, которая хлынула на него из писем, телефонных звонков, даже из выступлений на политических митингах.

Родственники Грессе и Тиббота на какое-то время вывезли их из США, найдя убежище где-то в Европе, и вся ярость публики сконцентрировалась на Чивере. Он очень встревожился, когда вдруг понял: его победа подстроена правительством Кеннеди, и сделано это с одной единственной целью – вызвать ярость против существующих законов. Услышав о новых реформах судебной системы, предлагаемых Кеннеди, о рабочих лагерях на Аляске, о нарушениях в судопроизводстве, он осознал, что проиграл свою битву, одержав только одну победу – освобождение Грессе и Тиббота. Потом ему в голову пришла пугающая мысль: не настанет ли время, когда ему будет угрожать реальная опасность? Возможно ли, чтобы Кеннеди хотел стать первым диктатором в Соединенных Штатах? Неплохо было бы встретиться в частном порядке с генеральным прокурором Кристианом Кли.

Президент Фрэнсис Кеннеди встречался со своим штабом в Желтой комнате. Особо были приглашены вице-президент Элен Дю Пре и доктор Зед Аннакконе. Кеннеди знал, что должен держаться очень осторожно. Перед ним находились люди, знавшие его лучше, чем кто бы то ни был, и не мог допустить, чтобы они догадались о его подлинных намерениях. Он сказал, обращаясь к собравшимся:

– Доктор Аннакконе хочет сообщить вам кое-что, способное поразить вас.

Фрэнсис Кеннеди рассеянно слушал, как доктор Аннакконе докладывал, что метод химического исследования мозга усовершенствован и десятипроцентный риск приостановки сердечной деятельности и полной потери памяти сведен до десятой доли процента. Он слабо улыбнулся, когда Элен Дю Пре возмутилась тем, что свободного гражданина с помощью закона могут принудить к такому испытанию. Он ожидал от нее такой реакции. Когда доктор Аннакконе дал понять, что он оскорблен, Кеннеди снова улыбнулся: такой ученый человек и такой чувствительный.

С меньшим удовольствием он выслушал, как Оддблад Грей, Артур Викс и Юджин Дэйзи соглашались с вице-президентом. Он знал, что Кристиан Кли будет молчать.

Все смотрели на него в ожидании того, что он скажет, какое решение примет. Ему надо было убедить их в своей правоте, и он медленно начал:

– Я понимаю все трудности, но я исполнен решимости сделать это испытание частью нашей правовой системы. Только частью, поскольку все-таки существует опасность, какой бы ничтожной она ни была. Хотя доктор Аннакконе заверяет меня, что при дальнейшей разработке даже эта опасность будет сведена к нулю. Но такое научное испытание революционизирует наше общество. И не надо бояться трудностей, мы с ними справимся.

  176