Последние отзывы

  45  

На некоторое время воцарилось молчание.

– Иногда, размышляя обо всем этом, я даже испытываю чувство вины из-за того, что сумел выжить. – Гарт взглянул да Рори, и вместо привычной теплоты она увидела в его глазах боль. – Так что, как видишь, я не каждое утро просыпаюсь с улыбкой. – Желая развеять грусть, охватившую обоих, он вдруг усмехнулся: – Впрочем, если бы в момент пробуждения вы, мисс О’Трейди, оказались рядом со мной…

Рори охотно включилась в игру.

– Это возможно, только если в конце подразумевается заключение брака. В противном случае, мистер Фрейзер, предложение отклоняется.

– Ах, леди, ваше сердце холоднее льда!

– Просто я берегу себя для того человека, которого полюблю. Расскажи лучше что-нибудь еще о своей жизни, о том, что в ней было хорошего. О детстве, например. Как вы жили до войны?

– Хм… – Гарт растянулся на траве и положил руки за голову. – Кажется, это было так давно – родители, братья, сестра… Наш предок, основавший Фрейзер-Кип.

Прибыл в Виргинию из Шотландии в числе самых первых колонистов, а мои родители были уже коренными виргинцами. Я рос вместе с пятью братьями и сестрой, Уилл – ему сейчас тридцать шесть, самый старший из нас, наш патриарх, семейный человек. Если бы не он, после войны нам просто некуда было бы вернуться. Далее следует Клэй, которому сейчас тридцать два: именно ним я отправился в Калифорнию, и по пути сюда он женился на северянке, но это уже отдельная история… Еще есть брат Коулт, которому двадцать шесть, он на два года младше меня. Как я недавно узнал, по дороге в Калифорнию он тоже женился на северянке, и мне просто не терпится увидеть его избранницу. Следующим идет Джедди, ему скоро стукнет двадцать пять: по последним сведениям, он по-прежнему дома, во Фрейзер-Кипе. Энди… Ему было двадцать два, когда он погиб под Геттисбергом. Ну и, наконец, самая младшая из нас – Лисси, наша единственная сестра. Отец с матерью поклялись не останавливаться до тех пор, пока у них не родится девочка. – Гарт улыбнулся. – Наша любимая сестрица всех обвела вокруг пальца, всеобщее обожание ее явно испортило… Когда она подросла, мы принялись по очереди стеречь ее, не позволяя местным парням даже приближаться. И что же эта коза в итоге вытворила? Пока мы сражались, она влюбилась в одного из северян, квартировавших во Фрейзер-Кипе, и по окончании войны сбежала с ним. Мы с Клэем отправились вдогонку, чтобы вернуть ее, и таким образом оказались в Калифорнии.

– Так вы се настигли?

– В общем, да… – Взгляд Гарта вновь наполнился теплотой. – Но это тоже отдельная история.

– Значит, теперь вы все в Калифорнии, за исключением Уилла?

– И еще Джеда… Он всегда мечтал о море. Если бы у Конфедерации имелся военно-морской флот, Джед вполне мог бы стать адмиралом. Что же касается Уилла, то его из Виргинии, похоже, никакими коврижками не выманишь.

– Насколько я поняла, ты и сам намерен однажды вернуться.

– Да, конечно, когда увижу и сделаю все, что запланировал. Пока я не связываю себя жесткими сроками.

– Как я тебе завидую… Это так здорово – расти вместе с братьями и сестрами. Ни война, ни смерть никогда не сотрут твоих светлых воспоминаний.

– Да, то были замечательные времена.

– А чем ты занимался перед войной?

– Как правило, молодые люди нашего круга некоторое время посвящали воинской службе – это нечто вроде традиции. Клэй учился в Вест-Пойнте, и в результате во время войны ему пришлось сражаться против многих своих бывших товарищей. Мы же с Коултом предпочли Виргинский военный институт, причем поступили туда вместе. Мы с ним вообще во многом схожи.

– В чем именно?

– Мы оба придерживаемся девиза: «Взял свое и убежал». Надеюсь, ты понимаешь, о чем речь? Никаких обязательств, никаких привязанностей. Мы с ним собирались посмотреть мир, отправились в Европу, но успели добраться только до Парижа, когда узнали, что Виргиния отделилась. Нам пришлось изменить свои планы, а теперь вот Коулт женился, и я думаю, нам уже не удастся совершить совместное большое путешествие. Даже не верится, что этот закоренелый бродяга решил зажить семейной жизнью.

– Выходит, ты остался единственным бродягой в семье?

Гарт снова сел.

– Получается, что так… Почему мы все обо мне да обо мне? Расскажи лучше о себе.

– Ну, мне рассказывать особо не о чем… Мои родители родом из Ирландии, в Америку перебрались незадолго до моего рождения. Я даже толком не знаю, каково это – жить в нормальном доме; обычно я называла домом простую парусиновую палатку. Мы переезжали из города в город, с одних приисков на другие до тех пор, пока не умерла мама. Мне тогда было восемь лет, а года через два папа решил отказаться от поисков золота и переключился на игру в карты. – Рори невесело усмехнулась. – К сожалению, кое от чего он так и не сумел отказаться – я имею в виду виски.

  45