17 
Вечером они подкрепились лесными ягодами и несколькими кусочками вяленого мяса, которое Эндрю заранее припрятал в кустах вместе с одеялом. Но Рейчел была такой уставшей, что просто не обращала внимания на голодные спазмы в желудке. Она закуталась в одеяло и сразу же уснула.
Следующий день прошел так же, как и предыдущий. Эндрю Киркленд был немногословен и мрачен. Голод и усталость начали сказываться на самочувствии Рейчел. Когда вечером они остановились на ночлег, Эндрю куда-то исчез. Девушке было страшно одной, но она дошла до такой степени изнеможения, когда ее уже не волновало то, что с ней происходит.
Наконец Эндрю вернулся – бесшумно, точно возник из воздуха. Он принес рыбу и начал ее чистить. Рейчел следила за его действиями, истекая слюной. Отделив рыбу от костей, он порезал ее тонкими ломтиками и подцепил один кусок кончиком ножа.
– На, держи, – сказал он, протягивая ей нож.
Сморщив нос от противного запаха, девушка посмотрела сначала на проткнутый ножом кусок сырой рыбы, потом на Эндрю.
– И что я должна с этим делать? – недоуменно спросила она.
– Есть, что же еще? – отозвался Эндрю.
– Сырую? – в ужасе воскликнула девушка.
– Конечно, сырую, – сердито буркнул Эндрю. – Мы не можем разжечь костер и сварить ее. Пока это опасно.
– Чтобы я съела хоть кусочек этой вонючей рыбы? Да ни за что на свете! – заявила она.
– Дело ваше, мистрис, – прорычал он, – только не забывайте, что впереди у нас еще два дня пути. Советую подкрепиться, пока есть возможность. Я не собираюсь тащить вас на себе, на это не рассчитывайте! – С этими словами он отправил кусок рыбы себе в рот.
Рейчел кипела от негодования. Подумать только, какое неслыханное нахальство! Злодей Саккет и то вел себя любезнее, чем этот варвар. И все-таки он прав: чтобы набраться сил, ей надо поесть. Выбирать не приходится.
Брезгливо скривившись, Рейчел осторожно взяла кусочек рыбы, положила себе в рот и проглотила. Тонкие черты ее лица исказила гримаса отвращения. Превозмогая себя, она съела еще несколько ломтиков, но вскоре почувствовала, что больше не может проглотить ни кусочка, отошла и легла на землю, завернувшись в одеяло. Веселый смех Эндрю Киркленда был последним ударом по самолюбию девушки. Вытерпев и это, она закрыла глаза и погрузилась в сон.
На другой день Рейчел снова брела по лесу вслед за не знающей устали широкоплечей фигурой. Она была так голодна, что ей хотелось срывать с деревьев листья и жевать их.
Они остановились на ночлег, когда было еще светло, и Эндрю занялся какими-то приготовлениями.
– Что вы делаете? – спросила Рейчел, озадаченно наблюдавшая за его действиями.
– Силок, – ответил он в своей обычной краткой манере.
– И кого вы хотите в него поймать? – поинтересовалась девушка, нахмурившись.
– Возможно, кролика.
– Если вы думаете, что я буду есть сырого кролика, то глубоко заблуждаетесь! – с чувством объявила она.
Эндрю иронически приподнял темные брови.
– Я не собираюсь есть его сырым, – сказал он и начал собирать в кучу валявшиеся на земле ветки.
– А сейчас что вы делаете? – спросила Рейчел, одолеваемая любопытством.
– По-моему, это и так ясно! – отозвался Эндрю. – Развожу костер.
– Костер? – вскричала она. – Но вчера вечером вы сказали, что разводить костер опасно.
Эндрю Киркленд оторвался от своего занятия и смерил ее снисходительно-задумчивым взглядом.
– Теперь не опасно.
– Вчера вечером было опасно, а теперь не опасно? – рассердилась Рейчел. – Разве за нами нет погони?
– Мистрис Берк, – заявил Эндрю, исчерпав остатки своего терпения, – если бы за нами была погоня, мы бы уже давно попали в плен и ваши золотистые волосы болтались на палке за спиной какого-нибудь индейца. Мы оторвались от них у водопадов. Думаю, они клюнули на мою уловку. Я оставил каноэ на левом берегу, над водопадами. Скорее всего они нашли его и двинулись по ложному следу. – Он самодовольно ухмыльнулся.
Рейчел не верила своим ушам.
– Так значит, – сказала она, возмущенно сверкнув глазами, – последние три дня вы знали, что за нами никто не гонится, и не сказали мне об этом? Получается, мы спокойно могли разжечь костер и мне не пришлось бы мерзнуть две ночи подряд и есть эту мерзкую сырую рыбу?
Ее негодование росло с каждым произнесенным словом.
– Вы презренный человек! – выкрикнула она. – Несносный грубиян! Носитесь, как дикарь, с размалеванной физиономией, в одной набедренной повязке и этих нелепых индейских туфлях!
17 
