Особенно,... 
95 
Жан понимал, что чувствует Кэтлин. Он знал, что дую ночь, держа ее в объятиях, любя ее, получал от только то, чего она не могла ему не дать. Его мужское тщеславие тешили ее крики восторга, и он сознавал, что дает ей небывалое наслаждение, но ему хотелось большего. Кэтлин щедро отдавала ему себя — здесь он не мог ни в чем ее упрекнуть. Однако он жаждал полной победы, моля небеса о том, чтобы в один прекрасный день она наконец полюбила его так же как и он ее — всем сердцем. С каждым днем он все больше и больше подпадал под чары Кэтлин, мечтая о той минуте, когда попросит ее стать его женой и в ответ услышит «да».
Возвратившись на Гранд-Тер, они сразу же принялись за работу, готовя корабли к выходу в море. Корпуса судов были тщательно выскоблены и заново проконопачены, паруса отремонтированы и заменены лини. В трюмы были загружены свежие припасы и все приготовлено к долгому плаванию.
Сейчас Жан делил с Кэтлин свой дом, свою комнату и свое ложе. Все, чем он владел, он считал принадлежащим и ей. Ради нее он также пытался не вносить ничего серьезного в их отношения. Они смеялись, шутили и играли вместе. Они купались в бухте, плескаясь и окуная друг друга с головой, как двое веселых, беззаботных ребятишек. Были и пикники на острове в яркие солнечные дни, экзотические цветы в ее волосах и долгие прогулки рука об руку по берегу на закате. Вечерами они сидели на террасе и разговаривали, вдыхая приносимые с моря легким ветром нежные ароматы и слушая шум прибоя. И каждую ночь они любили друг друга, и он держал ее в своих объятиях, пока оба не погружались, в конце концов, в сладостный сон.
Однажды вечером после ужина разговор у них зашел об искусстве фехтования, который вскоре перешел в горячий спор. Хотя во многом их мнения и совпадали, в некоторых вопросах они никак не желали прийти к согласию, так как каждый предпочитал свой собственный стиль.
— Я дрался еще, когда ты была ребенком, Кэтлин. Рощу тебя, поверь мне, я знаю, что говорю! — воскликнул Жан.
— Жан, я не оспариваю твое мастерство. Твое искусство фехтования легендарно. Я лишь говорю, что в некоторых ситуациях мой способ лучше. Пожалуйста, отнесись с уважением к моему мнению. Дай мне, по крайней мере, его высказать. Если я женщина, то это совсем не значит, что я лишена всякого ума!
Жан вздохнул:
— Полагаю, мы зашли в тупик.
— Так докажи тогда, что я не права, и я изменю свою точку зрения.
Он прищурил свои карие глаза, не отрывая взгляда от ее лица.
— Что ты предлагаешь?
— Я предлагаю устроить поединок и посмотреть, чей стиль и мастерство лучше, — спокойно проговорила Кэтлин.
— И кто объявит о начале дуэли и обговорит все условия? — в голосе Жана звучало сомнение.
— Мы сами. Договоримся драться до первой крови. — Увидев, что при этих словах Жан нахмурился, Кэтлин добавила: — Ну, самое большее, до первой царапины, Жан.
— При одной только мысли, что я могу тебя ранить, cherie, меня уже бросает в дрожь.
Кэтлин ухмыльнулась:
— Ну, тогда я одержу победу!
— Попытайся, — он скривил в усмешке губы. Мало-помалу его начинала захватывать эта ее безумная идея. — На пари?
— Конечно! Хочешь, на следующий корабль, что я захвачу? — предложила она.
Ухмылка Жана сделалась еще шире.
— Ну, это совсем неинтересно. Мне бы хотелось получить нечто менее материальное. В случае моей победы ты будешь моей рабыней на протяжении всего вечера. — Глаза его сверкали. — Ты будешь прислуживать мне, зажигать сигары и вообще всячески меня ублажать.
— О? — Кэтлин невольно была заинтригована.
— Oui[14]. Я также желаю, чтобы ты приготовила мне ванну, вымыла меня, сделала мне массаж и натерла меня подогретым душистым маслом. И когда окончательно расслаблюсь, ты займешься со мной любовью.
— Согласна, — хрипло проговорила Кэтлин, глаза которой полыхали зеленым пламенем, как у кошки. — если победу одержу я, ты сделаешь для меня то же самое. Ты вымоешь мне волосы и расчешешь их так, чтобы они стали совсем сухими, после того как искупаешь меня в ванне. Затем я хочу, чтобы ты натер мою кожу ароматнейшими маслами и занялся со мной любовью, делая все то, что, как ты знаешь, доводит меня до исступления.
Жан протянул Кэтлин ее бокал с вином и, подняв свой, предложил тост:
— За наш поединок! Победитель получает все!
Раздался звон бокалов, тут же потонувший в громком смехе Кэтлин.
— И пусть победит лучший!
На следующий день они встретились в музыкальной комнате, где вся мебель по приказу Жана была сдвинута в один угол. Жан также велел всем покинуть дом и не входить, пока он не подаст знак. Все было сделано, как надо, хотя он и не дал никаких объяснений. Скорее всего, чувствовала Кэтлин, Жану не хотелось, чтобы у того из них, кто потерпит поражение, были свидетели. Такая внимательность чрезвычайно растрогала Кэтлин. Другим нечего было знать об их поединке или о его исходе.
95 
