Последние отзывы

  30  

И это было только начало. К концу недели Эви потеряла терпение из-за суматохи и шума, царивших в заведении напротив. К тому же пьяные мужчины стали частенько заваливаться в кондитерскую. Девушкам пришлось бы тяжеловато, если б не Сэм Монтгомери. Однако он стал все меньше и меньше времени проводить с ними, поэтому им приходилось самим выпроваживать нежелательных клиентов.

— Миссис Махони сказала, что он очень красив, — сообщила Симона однажды вечером, когда они заканчивали мытье котелков и кастрюль.

— Кто очень красив? — насмешливо спросила Эви. Она была уверена, что Симона имела в виду Сэма Монтгомери.

— Владелец «Первородного греха», — ответила Симона. — Миссис Махони видела его вчера, когда он приехал. Она сказала, что он высокий и красивый.

— А что говорит Сэм?

— Я не спрашивала его, — сказала Симона покраснев. — Кроме того, ты знаешь не хуже меня, что Сэм не стал бы говорить с нами об этом. Он очень сдержанный и не любит сплетничать. — Она вытерла руки о фартук и вылила из кастрюли мыльную воду в ведро.

— Хорошо, я сама спрошу его в следующий раз, когда он появится. Но все, что можно ожидать от него в ответ, это обычное уклончивое пожатие плечами. — Эви поднесла руку ко рту, чтобы подавить зевоту. — Я пойду спать, а ты?

— Я тоже скоро приду. Только вот приготовлю тесто для завтрашнего утра. Постараюсь не разбудить тебя, когда буду ложиться, — добавила Симона.

Эви остановилась у лестницы и улыбнулась ей:

— Да ты ни разу не будила меня, Симона. Ты самая деликатная особа, которую я когда-либо знала. Клянусь, я не заслуживаю такой подруги.

Смущенно опустив голову, Симона продолжала энергично взбивать тесто.

Войдя в спальню, Эви остановилась у окна и с отвращением посмотрела на казино на противоположной стороне улицы. В пятницу вечером там всегда было полно людей. До нее доносились шум, бренчание пианино и хриплые голоса.

Пьяные ковбои, крича и смеясь, вышли на улицу. Их качало, как в шторм. Один из них вытащил револьвер и несколько раз выстрелил в воздух. Другой тоже последовал его примеру, но споткнулся и упал как раз в тот момент, когда нажал на курок.

Шальная пуля вдребезги разбила окно кондитерской. Эви услышала пронзительный крик Симоны и бросилась вниз по лестнице. Когда Эви подбежала к подруге, та была бледной и дрожала от страха.

— Кто стрелял? — испуганно спросила Симона. Эви помогла ей подняться на ноги и обняла ее.

Это какие-то пьяные ковбои. Ты не ранена?

— Нет, просто очень испугалась, — сказала Симона, облегченно вздохнув, когда поняла, что на них никто не нападал.

— Посиди здесь, пока я проверю, нет ли повреждений в другой комнате. — Эви зажгла масляную лампу и поставила ее на прилавок. Пол был усыпан осколками стекла. Она открыла входную дверь и выбежала на улицу, но пьяные парни уже исчезли.

— Будьте вы прокляты! — проворчала она и вернулась в помещение. Симона сидела за столом с выражением полного отчаяния на лице, и Эви стало жалко ее. — Ложись в постель. Я уберу здесь.

— Но я должна приготовить тесто на завтра, — запротестовала Симона.

Эви, не обращая внимания на доводы подруги, проводила ее до лестницы.

— Я сама закончу то, что ты начала. Иди спать. Она взяла метлу и быстро замела осколки стекла.

Однако зияющая дыра в окне позволяла любому прохожему проникнуть в дом. Эви порадовалась тому, что еще накануне положила все вырученные деньги на хранение в банк.

— Где же ты, Сэм Монтгомери? — проворчала она.

Эви задула лампу и вернулась на кухню, где выместила весь свой гнев на тесте. С каждым движением злость ее возрастала. Кто будет платить за причиненный ущерб? Если не ковбои, то, значит, владелец этого проклятого салуна, где они напились.

Чем больше Эви думала об этом, тем больше убеждалась, что она права. И сейчас был самый подходящий момент призвать его к ответу.

Она вытерла руки и отбросила фартук в сторону. Затем решительно направилась через улицу в «Первородный грех» и толчком распахнула качающиеся двери. Комната была набита золотоискателями, горными рабочими, погонщиками мулов и просто бродягами всех мастей.

Всякое движение и разговоры замерли при виде девушки, стоящей в дверях. Заметив, что все лица обращены к ней, Эви несколько подрастеряла свою храбрость, однако подумала про себя, что зашла слишком далеко и пути назад нет. Она глубоко вздохнула и направилась к длинному бару из красного дерева, вытянувшемуся вдоль одной из стен. Перед ней в толпе образовался широкий проход, так как каждый уступал ей дорогу. Бармен с интересом посмотрел на нее, когда она подошла ближе.

  30