Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
89 
Адам обнял ее.
— Понимаю, милая, но, когда ты расскажешь им о себе, мы тут же вернемся в Сакраменто.
Эви взглянула на него с сияющей улыбкой.
— О, Эви, Эви, — прошептал он и склонил свою голову, не в силах больше сдерживаться.
Его губы жадно прижались к ее губам, ища… находя… и наслаждаясь их сладостью. Поцелуй пробудил обоюдный огонь, охвативший их тела. Она обняла руками его шею и прижалась всеми своими мягкими формами к его мускулистой фигуре.
Он осыпал поцелуями ее лицо и глаза до тех пор, пока его настойчивые губы не превратили тлеющий последние недели огонь во всепоглощающее пламя. Страсть привела их в состояние, когда время и пространство перестали существовать. На всем свете была только любовь.
Они опустились на землю и судорожными движениями начали снимать одежду, отбрасывая ее в сторону. Ее затвердевшие груди вырвались наружу и встретились с его ртом. Эви застонала и ее тело неудержимо задвигалось.
— Адам, — прошептала она сквозь конвульсивные всхлипывания и протянула руку к низу его живота. Ее пальцы начали возбуждать его с таким восторгом, что он уже не мог отличить экстаза от агонии.
Он вошел в нее, и темп их вальса начал ускоряться, пока не достиг сокрушительной кульминации.
Глава 25
Через неделю благодаря заботливому уходу Симоны Сэм достаточно окреп, чтобы продолжить путешествие. Прежде чем уйти, Адам нарубил дров и аккуратно сложил их для следующих усталых путников, которые могли найти убежище в этой хижине.
— Хотелось бы знать, кто построил эту хижину? — задумчиво спросила Эви, оглядываясь назад, когда они тронулись в путь верхом.
Адам пожал плечами, радуясь, что наконец-то они сдвинулись с места. Он всегда нервничал, когда приходилось где-то долго задерживаться.
— Вероятно, какой-нибудь старатель, который застолбил участок где-нибудь поблизости.
Глаза Эви удивленно расширились.
— Ты хочешь сказать, что, возможно, мы сидели все это время на золоте?
— Сомневаюсь, — усмехнулся Адам. — В таком случае старатель был бы все еще где-нибудь поблизости.
— Если не умер, — вставила Симона, беспокойно поглядывая на Сэма.
В этот вечер они разбили лагерь в роще, среди высоких стволов секвойи над обширным каньоном. Эви стояла, потрясенная величественным зрелищем. Казалось, высокая, покрытая снегом вершина горы касалась голубого неба. На противоположном склоне великолепный водопад резко срывался вниз, и на дне каньона глубиной примерно в милю превращался в быструю реку, которая несла свои воды по живописно изрезанному ущелью, заросшему гигантскими секвойями, соснами и елями.
Когда Адам пошел искать Эви, он увидел ее, сидящую в торжественном благоговении. Она взяла его за руку и притянула, усадив рядом с собой. Здесь, в наступающих сумерках, на фоне величественной панорамы, она сообщила ему о ребенке, которого носила.
Симона хотела подойти к ним, но отступила, увидев Адама, обнимающего Эви. Ее лицо тронула улыбка, и женская интуиция Симоны подсказала ей, что Эви выбрала именно этот момент, чтобы рассказать мужу о младенце. Она вернулась к костру и нежно улыбнулась Сэму сквозь слезы, которые увлажнили ее глаза.
Теперь, зная о ее состоянии, Адам стал еще больше заботиться об Эви. Он усердно наблюдал за ней в течение следующих полутора дней, которые потребовались, чтобы добраться до рудника.
Бэйли Монтгомери радостно приветствовал их, хотя был очень удивлен появлением всех четверых. Старик не показал виду, что заметил нечто необычное в затянувшихся объятиях Эви.
После обмена приветствиями Адам и Сэм, не тратя времени, начали обследовать рудник Бэйли. Он был расположен у подножия большой скалы, местами заросшей кустами толокнянки и отдельными елями. Бэйли соорудил неподалеку от реки грубый деревянный лоток для промывания породы, которую добывал.
Ему удалось намыть несколько унций драгоценного металла, однако процесс рытья и очистки твердой породы, с дальнейшей переноской ее к воде, был очень медленным и трудоемким. По его собственному признанию, большую часть золота он намыл кастрюлей непосредственно из реки.
После полного исследования этого трудоемкого процесса, Адам покачал головой:
— Боюсь, ты не скоро разбогатеешь, Бэйли. Бэйли не сдавался:
— Я еще не напал на материнскую жилу, но она здесь, сердцем чувствую и скоро доберусь до нее.
Адам не стал спорить со стариком, в конце концов это его дело. Он лишь надеялся, что Сэм и Симона не станут тратить время на бесплодные надежды. Они были ему небезразличны, но молодые люди сами должны принять решение.
89 
