И я приняла решение, достойное самой блондинистой блондинки: бэтмен завладел моим телом – пусть! Но душа достанется Орису.
Закрыла глаза и представила лицо черноглазого графа. Ехидную усмешку, колкий, но безумно теплый взгляд. Вообразила – это именно его руки трогают… там. Это именно его… хм… упирается в обнаженную ногу. И сразу стало так хорошо… Я даже перестала сопротивляться и подалась навстречу ласкам, чем явно удивила бэтмена.
Движения его пальцев стали нежней, поцелуи медленней и в тысячу раз приятней.
Когда он наконец освободил мои ноги, я призывно выгнулась, застонала… И все-таки не удержалась, произнесла:
– Орис…
Через несколько секунд осознала – все прекратилось. В ужасе распахнула глаза и увидела над собой каменное лицо с синими глазами.
– Что ты сказала? – выдохнул эльф.
Ой, кажется, мы с воображением жестоко оскорбили чье-то эго. Почему не чувствуем раскаяния?
– Орис, – повторила я.
Черноволосый гад поморщился так, будто ему содержимое ночного горшка в лицо выплеснули. А я добила:
– Ты продолжай-продолжай… Но учти, в этот момент я буду думать об Орисе, и ни о ком другом.
– Почему? – рыкнул брюнет.
Думала, следом прозвучит что-то вроде «я недостаточно красив и благороден?», но эльф молчал, терпеливо ждал ответа. На мгновение показалось, что для него это очень важно. И я призналась:
– Я люблю Ориса.
– Но он… мертвец.
– И что? Он живет в моем сердце, в моей памяти. И никто не запретит мечтать о нем.
– Мечтать о мертвеце? – брезгливо выпалил синеглазый.
– Я не видела его мертвым. Для меня он навсегда останется живым.
Уж не знаю, что смутило брюнета, но он застонал и повалился рядом.
– Глупая самка!..
– На себя посмотри, дебил.
– Глупая самка! – воскликнул бэтмен и залился хохотом.
Нет, ну это уже за гранью разумного. Почему в этом чертовом длинноухом мире мне только психи и встречаются?
Грегор с Антуаном – мальчики с явным сдвигом по фазе. Король Георганус – стопроцентный садист. Шердом – маньяк. Церанс и компания – тоже не в себе. Вот и этот… Кстати, как его все-таки зовут?
Будто подслушав мысли, эльф резко прекратил истерику и повернулся ко мне. Внимательный взгляд синих глаз, легкая улыбка и вкрадчивый шепот:
– Кажется, я влюбился в вас, госпожа Лёля.
Я чуть с кровати не упала.
– Что-о-о?!
Вместо ответа эльф ухватил за руку и принялся нежно-нежно целовать пальчики.
– Орис?! – отдергивая руку, выпалила я. – Орис, это ты?!
Хитрый прищур, от которого кулак зачесался, и снова шепот:
– Да, я это, я… Так что там насчет Камасутры?
Глава 15
– Ну и кто ты после этого? – взвыла я.
Однако набрасываться на бэтмена-Ориса с кулаками поостереглась. Мне вдруг стало до чертиков стыдно за собственное поведение, и вообще… Я отстранилась и мышкой скользнула под покрывало.
– Почему сразу не сказал?
В синих глазах появилась растерянность. И хотя физиономия принадлежит другому, в каждом движении и мимике угадывается Орис. Вот почему меня так тянуло к брюнету!
– Думал… не поверишь.
Логично. И, возможно, правильно, но… за последние дни столько всего повидала, что, даже обнаружив на заднем дворе космолет с зелеными человечками, вряд ли удивлюсь.
– Я решил, что проще притвориться графом Дарралиэлем, – продолжал Орис. – И завоевать тебя заново.
– Чего?! И это ты называешь «завоевать»? Да ты меня чуть не изнасиловал!
– Прости… – шепнул граф. – Не удержался. А когда услышал, как зовешь меня…
– Орис, ты меня тоже извини, конечно… но ты – дурак. А теперь давай по порядку. Вопрос первый: что, черт возьми, произошло?
– Видишь ли… я и сам не понял. Вернее, понял, но не до конца…
Когда полог богини Эркас исчез и ты помчалась к выходу, я ринулся за тобой. Мне удалось отогнать заговорщиков от дверного проема и удерживать какое-то время. После граф Дарралиэль все-таки прорвался, поспешил на поиски. Я не мог ничего сделать – сама понимаешь, в какой ситуации оказался.
Сражение продолжилось. Пятерых удалось обезвредить довольно быстро. Я старался не убивать, надеялся, что позже удастся допросить и выявить истинный масштаб заговора. Хотя понятно – в такой ситуации даже полумертвый враг крайне опасен, но это расследование – дело чести.