Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
38 
– Разве вы еще недостаточно позабавились сегодня? – умоляюще спросила молодая женщина. – Разве вам недостаточно унижения, которому вы уже подвергли меня? Неужели вам так необходимо повторить это?
Тут Роберт увидел большой синяк у нее на руке. Он ласково потрогал синяк, потом опустил голову и прижался к нему губами.
– Пытаясь пристыдить других, мы зачастую сами совершаем поступки, которых должны стыдиться – сказал он, и в голосе его звучало искреннее сожаление.
Роберт бросил полотенце и привлек Элизабет к себе. Она настороженно смотрела на мужа.
– Кажется, миледи, вам необходимо расслабиться, – нежно прошептал Роберт.
Его сильные пальцы принялись растирать ее окаменевшие плечи. Когда же его рука начала поглаживать ее шею, Элизабет задрожала.
Роберт ждал этого еле заметного признака, поняв, что она готова сдаться, он привлек ее к себе и проговорил:
– Поверьте мне, Элизабет, я не хочу вам зла. Элизабет подняла глаза и встретилась с его страстным взором. Он быстро скинул с себя остальную одежду. Потом привлек ее к себе. И опять его близость, прикосновения его рук разожгли огонь в ее плоти, огонь, который он хорошо умел вызывать. И ее руки обвили его шею, и их губы слились в страстном поцелуе.
Глава 12
– Целая пачка! – торжествующим голосом воскликнул Дэвид Керкленд, загребая себе последнюю взятку.
Вскочил, обежал вокруг стола и поцеловал свою удивленную партнершу, Анну Барди. Та покраснела от такого бурного проявления чувств и бросила робкий взгляд на Элизабет.
– Знаешь, Дэвид, бедную девушку нужно наградить, а не наказывать, – пошутил Роберт и обернулся на жену. Во время обеда и потом, когда они играли в вист, он то и дело поглядывал на нее. Лицо ее после любовных забав сияло. Каждый ее жест будил его воображение, а смех возбуждал. От одного вида ее губ Роберта охватывало желание – они были все еще припухлыми от его поцелуев, и Керкленд вспоминал, как упоительны эти губы.
– Ну что, еще партию? – спросил Дэвид. Роберт остановил его:
– В другой раз, Дэвид. Сегодня мне не до карт.
– Ищешь удобного предлога? – фыркнул младший брат. – Началось, значит. Проиграл – и в кусты!
– В таком случае, скажем, я отдаю должное более умелому игроку, – уступил Роберт.
– А что же утренний набег, Роберт? – спросила Анна. – Вы поймали налетчиков?
Роберт поморщился:
– Оказалось, что двое парней украли корову. Элизабет засмеялась:
– Вы хотите сказать, что могущественный деспот Хайленда рисковал своей жизнью, преследуя столь опасных головорезов?
Ее смех был столь заразителен, что Анна и Дэвид тоже расхохотались, а вскоре всех троих охватило бурное веселье.
Роберту Керкленду в тот день уже пришлось раскаиваться – в чрезмерности наказания, которому он подверг Элизабет за изгнание Дезире из замка. Он снова начал злиться, потому что над ним смеялись.
– А скажите, милорд, вы что, связали по рукам и ногам этих подлых негодяев или просто сразили их мощным ударом меча? – продолжала Элизабет, не замечая, что Роберт все больше мрачнеет.
– Bien au contraire, madame[27], – рявкнул Роберт, – я спустил им штаны и как следует выпорол их. А в данный момент мне очень хочется применить сей суровый прием и к моей супруге.
Элизабет знала Роберта совсем недолго, но сразу поняла, что означает этот тон. Смех ее внезапно оборвался.
– Миледи, нам пора откланяться. Мне не терпится получить еще один урок греческой мифологии, и к тому же нам нужно зайти к отцу.
– Греческой мифологии! – воскликнул Дэвид. – С каких это пор ты интересуешься греческой мифологией?
– О, познания Элизабет в этой области произвели на меня сильнейшее впечатление, – заявил Роберт. Взяв Элизабет за руку, он привлек ее к себе. – Особенно хорошо она знает Олимп. Поэтому я жажду очередного урока.
Поднимаясь по лестнице, Элизабет процедила:
– В один прекрасный день, милорд, я вырежу из вашей груди ваше черное хайлендское сердце.
– Ничуть в этом не сомневаюсь, миледи. – Роберт рассмеялся и обнял жену за талию. – В этом я ничуть не сомневаюсь.
Элизабет разбудил стук в дверь. Открыв глаза, она обнаружила, что лежит прижавшись к Роберту, а рука ее покоится на его бедре. Огонь в камине догорел, и теперь там едва теплились угольки. Озноб охватил молодую женщину. Но не оттого, что в комнате было холодно, а оттого, что слишком уж настойчиво стучали в дверь.
38 
