68 
– Я – леди Элизабет Керкленд, графиня Керквуд.
– Ах вот это кто! Графская подстилка собственной персоной!
Элизабет размахнулась и изо всех сил влепила парню пощечину. Тот схватил Бет за руку.
– Поехали, Уилл, – сказал один из тех, кто сидел верхом. – Оставь ее.
– Не-а, нужно дать этой потаскухе урок, который она ни в жисть не забудет.
И он ударил Элизабет в лицо, она упала – так силен был этот удар. Бет хотела закричать, но рот ей тут же зажали. Она дергалась и брыкалась, пытаясь освободиться, но Уилл крепко держал ее.
– Не тронь ее, Уилл, не то весь этот клятый клан поднимется на ноги. Займемся лучше делом.
Зарычав, Уилл отпустил Элизабет; она села, вытирая кровь с разбитой губы.
– Милорд убьет вас за это, – с угрозой проговорила она.
– Скажи этому ублюдку, пусть сперва найдет Уилла Кэмпбелла из Иннея.
Не понимая, что они собираются делать, Элизабет смотрела, как незнакомцы вынули из седельных сумок пучки пакли и подожгли их. И без всяких колебаний они забросили горящую паклю на соломенную крышу церкви.
– Давно пора нам, Кэмпбеллам, избавить Шотландию от этих папистских конюшен!
– Господи, да там же внутри люди! – ужаснулась Элизабет.
Услышав это, Уилл подошел к дверям и задвинул засов. Теперь люди оказались запертыми в помещении, лишенном окон.
– Дадим им возможность умереть за своего Папу, – засмеялся он пьяным смехом.
Элизабет с трудом верила своим глазам. Она подбежала к дверям и попыталась отодвинуть засов. Охваченный яростью пьяный снова сбил ее с ног и злобно пнул в живот. Ее тело пронзила острая боль, она схватилась за живот, согнулась пополам и вдруг почувствовала у себя между ногами что-то теплое и липкое. Совершенно беспомощная, Бет лежала и стонала от боли и ужаса, слыша, как в запертой церкви раздаются испуганные крики.
– Выпустите их! Ради Бога, выпустите их! – умоляла она, и слезы текли по ее щекам.
Но мольбы ее остались без ответа, и Элизабет с ужасом слушала, как беспомощные люди стучат и кричат. А потом сухое дерево, из которого была выстроена церковь, вспыхнуло, и здание превратилось в факел.
– Тимз, – рыдала Элизабет, – о, Тимз! Господи, помоги им! Прошу тебя, Господи, помоги им!
И тут покров тьмы милосердно пал на нее.
В воздухе пахло гарью. Дым поднимался над пожарищем. Элизабет пришла в себя. Над ней склонилась Мэри и положила ей на лоб мокрую тряпицу.
– Она очнулась, Джон, – сказала старуха мужу.
К Бет наклонился Джон и ласково улыбнулся молодой женщине.
– Лежите и не двигайтесь, – тихо проговорил он.
Тут Элизабет вспомнила все, что произошло, и в отчаянии взглянула в окно. Во дворе были видны тлеющие угли – все, что осталось от церквушки. Глаза ее заволокли слезы.
– Спасся кто-нибудь? Джон покачал головой.
– Когда мы заметили дым, было уже слишком поздно.
– А мое дитя? Старик ничего не ответил.
Элизабет зарыдала. Мэри беспомощно глянула на мужа, она не знала, как можно утешить эту молодую женщину, убитую горем. Джон погладил Элизабет по плечу, а потом кивнул жене, и они ушли, оставив несчастную наедине с ее горем.
Элизабет не знала, сколько времени она пролежала рыдая. Она то и дело представляла себе веснушчатое лицо Тимза. Сколько раз этот мальчишка сопровождал ее во время их прогулок! И к тому же она потеряла свое дитя и теперь должна проститься со всеми своими надеждами.
Солнце клонилось к западу, когда Элизабет медленно пошла от домика Джона к пепелищу. Она бродила среди обгорелых обломков. Вдруг ее внимание привлек какой-то блестящий предмет. Она наклонилась и подобрала его.
Услышав топот копыт, Бет пошла к дороге. К ней подъехал Дэвид Керкленд. Элизабет никогда еще не видела на лице деверя такого мрачного выражения. Его глаза, такие добрые, теперь смотрели холодно и безжалостно.
– Бет, вам нельзя ходить.
– Вы их поймали? – Она не обратила внимания на его слова.
Дэвид кивнул.
– Давайте, Бет, я отвезу вас в Эшкерк.
– Где они? – графиня оглядела воинов, приехавших с Дэвидом. – Вы их отпустили?
– Мы их повесили, – спокойно ответил молодой человек.
Элизабет чуть в обморок не упала. Некоторое время она пыталась побороть головокружение и тошноту. Она вздохнула и опустилась на землю. Когда же кончится эта дикая жестокость? Сколько еще будет смертей?
Бет медленно разжала кулак. На ладони ее лежал кусочек металла. Когда-то эта вещица принадлежала подростку. Она много значила для мальчика. Теперь это просто было обгоревшее колесико шпоры.
68 
