Особенно,... 
82 
— Слава Богу, меня не вымазали смолой и не вываляли в перьях, — с грустной улыбкой вымолвила она. — Добродетельные дамы города могут быть довольны — я уезжаю.
О'Леари сжал ее лицо в своих ладонях, взгляд его был полон печали.
— Что и говорить, добродетельные! — невесело усмехнулся он. Потом голос его смягчился: — Как бы они ни прикидывались добрыми и хорошими, моя дорогая, у них ничего не выйдет. Вот ты — хороший человек, девочка моя.
— Спасибо тебе, Поуп. Я буду скучать по тебе.
— До свидания, золото мое. — О'Леари пожал Хани руку, повернулся и зашагал по дороге. На этот раз старик почти не качался.
Хани посмотрела в сторону станции. Люк стоял возле скамьи, на которой сидела грузная пожилая женщина. Он что-то сказал ей и быстрым шагом направился к Хани. Девушка глубоко вздохнула — ей предстоял последний, самый мучительный шаг!
— Позволь помочь тебе. — Люк взял у Хани сумку и гитару и передал их Уиллу Хатчинсу.
Девушка попыталась улыбнуться, чтобы он не видел ее дрожащих губ.
— Я пошлю за книгами, как только устроюсь на новом месте.
— Не беспокойся. Не беспокойся о книгах, — промолвил шериф.
Хани почувствовала, как глаза ее наполняются слезами, и быстро повернулась в сторону женщины, сидящей на скамейке. Бросая на них любопытные взгляды, женщина постукивала ногой по земле. На ней были черное вдовье платье и уродливая черная шляпа того же цвета. В руках она держала большую рыжую кошку.
— Похоже, миссис Фрик теряет терпение, Люк. Тебе надо идти, — прошептала Хани.
— Да, — выдохнул Люк, снимая шляпу. — Вот что. Пожалуй, ты не поверишь мне, если я скажу, что очень ценю все, что ты сделала для Джоша.
Вздернув подбородок, Хани изобразила на лице дерзкую улыбку:
— Вот еще! Конечно, поверю! Я была великолепна!
— Мне очень жаль, что я бывал резок с тобой… говорил тебе всякие глупости… Наверное, у тебя отвратительное впечатление от нашего соглашения.
— Я всегда говорила, что это никуда не годное соглашение, Маккензи.
— Я готов ехать, шериф! — крикнул Уилл Хатчинс, держа в руках поводья.
Люк протянул Хани руку и помог ей сесть в дилижанс. На мгновение их взгляды встретились; его глаза были полны невысказанной нежности.
— Береги себя, сойка.
— Я всегда берегу себя, — весело отозвалась девушка. — Лучше не заставляй миссис Фрик ждать.
— Ладно, — буркнул Люк.
Сердце Хани екнуло, когда Маккензи таким привычным, полюбившимся ей движением надел шляпу на голову. Она не сводила с него глаз, пока он шел к женщине, поджидающей его на скамейке.
Когда дилижанс покинул город, девушка выглянула в окно и оглянулась назад. В серых клубах дыма она различила маленькую фигурку Джоша, рядом с которым стоял, размахивая хвостом, Амиго.
На душе у девушки было хуже некуда. Ей казалось, что настало время расплачиваться за все совершенные ею грехи, и она понимала, что пройдет еще немало времени, прежде чем боль разлуки перестанет терзать ее.
Мысли девушки понеслись галопом. «Зачем ты делаешь это, Хани Бер? — спрашивала она себя. — Зачем разбиваешь и сердце этого маленького человечка, и свое собственное? Ты же не хочешь расстаться с Джошем. Он нужен тебе. Твоя жизнь — ничто по сравнению с жизнью Джоша. Ты вечно скрываешься от кого-то, всегда убегаешь от гнусных личностей вроде Джейка Симмонса».
— Будь ты проклят, Люк Маккензи! — громко выругалась она.
«И что такого ты думаешь найти в Сан-Франциско? Неужто там будет лучше, чем в Стоктоне? И разве будет у тебя там Джош? А Синтия? И Поупа О'Леари ты там не встретишь! Что из того, что Люк Маккензи не нуждается больше в твоей помощи? Почему тебя волнует его мнение? Неужто ты так разочарована тем, что он не любит тебя?»
— Ты мне не нужен, Люк, — прошептала она. — Ни ты, ни эти лицемерки, которые спали и видели, как бы выжить меня из Стоктона. — Ее сердце ныло, но никто не имел права диктовать ей, Хани Бер, как поступать. Она смело посмотрит им в глаза и уедет из Стоктона, когда сама решит сделать это. Ни минутой раньше! Вот так!
— Уилл! — закричала она что было сил. — Останови дилижанс, Уилл!
Взметнув в воздухе новое облако пыли, кони остановились. Хани открыла дверцу и спрыгнула на землю.
— Я не повезу тебя назад, — проворчал Хатчинс.
— Я и не прошу тебя об этом, — заявила Хани. — Отдай только мои вещи и продолжай путь.
Не прошло и нескольких минут, как Хани с гитарой в одной руке и дорожной сумкой в другой бодро зашагала назад в Стоктон.
82 
