Особенно,... 
9 
— Не правда ли приятно знать, что ты вновь свободен? Что будешь жить дальше?
И вдруг Роган понял: этот тип лжет. Тут явно что-то не так. В зале вместе с ним находились всего лишь шестеро мужчин, и все они улыбались загадочными подленькими улыбками. А затем Роган вдруг почувствовал прикосновение холодного металла к затылку. Это был ствол пистолета. Кто-то подцепил стволом поля его шляпы, и Роган ощутил тошнотворный ужас — сейчас его убьют. То была жестокая игра, садистское развлечение, его убивали, точно какое-то животное, ради забавы. А потом голова наполнилась ревом, словно он погрузился под воду, словно тело его вырвали из пространства, которое оно занимало прежде. И все вокруг погрузилось в нескончаемую черноту…
Выжить Рогану удалось чудом. Его убили выстрелом в затылок, затем бросили на гору трупов других заключенных, которых расстреляли во дворе Мюнхенского дворца правосудия. А шесть часов спустя в Мюнхен вошли передовые части Третьей американской армии, и люди из санитарного батальона обнаружили эти тела. И когда добрались до Рогана, выяснилось, что он еще жив. Пуля ударилась в кость черепа, пробила в ней отверстие, но в мозг не попала. Подобного вида ранения — явление не столь уж и редкое при попадании осколка, но при выстреле из малокалиберного оружия это редкость.
Рогана прооперировали в военно-полевом госпитале, затем отправили в Соединенные Штаты. Еще два года он проходил лечение в разных армейских госпиталях. От ранения повредилось зрение; он видел только то, что находится прямо перед ним, а вот боковое зрение практически отсутствовало. Но после длительных тренировок оно улучшилось настолько, что он даже смог получить водительские права и вести вполне нормальный образ жизни. Правда, теперь он больше полагался не на зрение, а на слух, когда это было возможно. Через два года в череп ему вставили специальную серебряную пластину, чтобы скрепить расшатавшиеся кости, пластина стала естественной частью его организма. Майкл чувствовал ее только в минуты волнения или стресса. Тогда казалось, что вся кровь приливает к ней, стучит и пульсирует в затылке.
Уже выписывая Рогана из последней больницы, врачи предупредили, что пить ему категорически нельзя. Противопоказаны также слишком активные занятия сексом и еще желательно бросить курить. Его также заверили в том, что интеллектуальные способности ничуть не пострадали, просто ему надо отдыхать немного чаще, чем обычному человеку. Выписали таблетки против головных болей. Приступы таких болей, объяснили врачи, будут случаться периодически из-за повышенного внутричерепного давления, как последствие полученного ранения и вшитой серебряной пластины.
Если вкратце, его мозг стал уязвим перед любыми физическими и эмоциональными нагрузками. Если соблюдать режим и осторожность, он вполне может дожить до пятидесяти, даже до шестидесяти лет. Надо следовать всем этим рекомендациям, регулярно принимать лекарства — в их число входили и транквилизаторы — и каждый месяц приходить на обследование в ветеранский госпиталь. Рогана всячески уверяли в том, что его феноменальная память ничуть не пострадала. Как позже выяснилось, это было правдой, в том и крылась жестокая ирония судьбы.
На протяжении первых десяти лет он послушно следовал всем этим рекомендациям, принимал лекарства, каждый месяц ходил в госпиталь проверяться. Но основным осложнением стала его уникальная память. Ночами, когда он ложился в постель, перед глазами вставали события военных лет, словно кто-то прокручивал ролик с фильмом. Он видел семерых своих мучителей в зале Мюнхенского дворца правосудия с высокими сводчатыми потолками, видел их в мельчайших подробностях. Он чувствовал, как широкополая фетровая шляпа сползает на лоб, как в шею упирается холодный ствол. Как его поглощает нескончаемая ревущая тьма… Стоило закрыть глаза — и он слышал жуткие пронзительные крики Кристин, доносившиеся из соседней комнаты.
Эти десять лет превратились в сплошной ночной кошмар. Выписавшись из госпиталя, он решил поселиться в Нью-Йорке. Мать скончалась вскоре после того, как его объявили без вести пропавшим во время боевых действий, так что никакого смысла возвращаться в родной городок не было. К тому же Роган решил, что в Нью-Йорке легче будет найти применение своим уникальным способностям.
Он получил работу в одной из крупнейших страховых компаний. Суть работы сводилась к простейшему статистическому анализу. И тут, к своему изумлению, Роган вдруг обнаружил, что она почти ему непосильна — никак не удавалось сосредоточиться. Его уволили за некомпетентность — унижение, от которого он страдал почти физически, не только морально. Это событие подорвало веру Рогана в людей. Кого они из себя строят, как только посмели вышвырнуть его на улицу — и это после того, как он едва не погиб, защищая их жалкие шкуры во время войны?
9 
