Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
33 
Вдруг он притянул ее к себе, обхватил за талию, поднял с койки и, вместо того чтобы усадить ее на колени, задрал юбки и устроил в кресле, раздвинув ей ноги.
Александра смотрела ему прямо в глаза, лицо его находилось в нескольких дюймах. Но большее беспокойство доставляло то, что они так близко друг к другу. Бриджи Грейсона были немного влажными после путешествия на корабль, но под ними чувствовалось тепло. Руки его лежали у нее на бедрах, пальцы спрятались под юбкой.
Становилось жарко. Александра заметила, что пульс у него бьется с той же силой, что и у нее.
– Вы – моя леди, – произнес он низким голосом. – Скажите, что признаете это.
От шрама на нижней губе рот его казался жестче.
– По правде сказать, я вообще ничего не понимаю.
Грейсон несколько раз провел по ее щеке большим пальцем.
– Вы моя. Он вас не получит.
Она распахнула глаза.
– Конечно, нет. Вообще-то он хотел, чтобы я внесла его в список женихов, представляете? Он даже не англичанин.
– Да будь он хоть турком, вас ему у меня не отнять.
Он помрачнел.
Горячая рука чертила круги на бедре Александры. Он хочет ее. Сердце затрепетало от предвкушения. С момента их последнего поцелуя прошла неделя. Она сидела у него на коленях, а он потешался над ее списком женихов.
Но Грейсон ее не поцеловал. Глаза его, казалось, пронзали Александру насквозь. Он думал о чем-то другом, не о ней, приводя ее в смятение.
Что ж, она продемонстрирует ему свое мнение по этому поводу. Если он собирается ее изнасиловать, пусть задумается о ней хоть немного. Она придвинулась поближе, наклонилась вперед и запечатлела на его губах нежный поцелуй.
Глава 12
Грейсон вздрогнул. Какие жадные, нежные и невинные поцелуи, восхитительно сладкие дары! Ах, Александра, это опасный шаг!
Она взглянула на него из-под ресниц. От этого взгляда он напрягся. Нет, это подождет. Посмотрим, как поступит она. Ее бедра немного качнулись – она бессознательно выгнулась ему навстречу. Он положил руку на нежное округлое бедро. Воображение нарисовало, как прекрасные бедра находятся в его ладонях, как она смотрит на него глазами, полными страсти, и выкрикивает его имя.
Еще несколько легких поцелуев. Пальцы Александры коснулись края сорочки, с которой он сорвал воротник и галстук, бросив их куда-то в наемном экипаже. Грейсон улавливал любопытный взгляд, скользивший по шраму, начинавшемуся под горлом. Сейчас она сосредоточилась на рубце. Может, стоит поблагодарить Ардмора зато, что не прикончил его в тот день?
Она подняла голову:
– Ох!
– Что? Не останавливайся.
«Пожалуйста, не сейчас».
Она разрумянилась, в глазах появилось смущение.
– Я могу испортить хорошие бриджи.
– Это почему же?
– Не знаю. Я больше не могу. Такое же ощущение я испытывала, когда спала без одежды. В высшей степени странно.
– Могу предположить, в чем дело.
Он скользнул ладонями по внутренней стороне бедра и погрузил большие пальцы в сладостное тепло. От его прикосновения она затрепетала, горячая, страстная и влажная.
– Ты такая красивая.
– Как ты можешь такое говорить?
Он вынул руку и дотронулся до ее губ.
Когда Грейсон открыл глаза, она смотрела на него.
– Прекрасная леди, могу я узнать, какая вы на вкус?
Александра покраснела так, что стала почти одного цвета с волосами. Грейсон ждал, что она в любой момент превратится в миссис Аластер, внучку герцога, и спросит, как он посмел даже подумать такое.
– Да, – прошептала она. – Пожалуйста.
Грейсон замер. Господи, она просит его. Он поцеловал ее долго и настойчиво. Отодвинул, опустив на непослушные ноги и не прерывая поцелуя, задрал шелковое платье до пояса, завязанного под грудью.
Бедра мягко закруглялись, темно-рыжие волоски между ног скрывали средоточие ее женственности. Живот был единственным несовершенным местом. На мягкой округлости выделялись неровные розовые линии, спускавшиеся вниз. Грейсон понял, что это за линии. Когда-то миссис Аластер была беременна. Свидетельством тому следы на коже. Но в доме детей не было, да и она никогда не говорила о них. Теперь он понял, откуда в глубине ее глаз боль. Возбуждение требовало разрядки. Если сможет, Грейсон постарается быть терпеливым и нежным.
Он наклонился и провел языком по отметинам на животе. Под напором прикосновения кожа покрылась мурашками, живот поднимался и опадал, дыхание участилось. Грейсон наклонился и обвел языком то место между бедрами, которое манило больше всего.
33 
