ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  8  

Но на том дело не кончилось. Едва Волхова похоронили, едва справили тризну, как в речке близ Алоди появилось чудо-юдо, коркодила. Кто видел, говаривал: морда длинная, зелёная, с рогами. И зубы – во!

Народ, недолго думая, начал на коркодилу охотиться. Сети расставляли, запруды хитрые, с кольями по дну, делали, а зверь всё не попадался. Тогда сам местный князь на охоту собрался, велел копья готовить и луки, да непростые, а из тех, что коня со ста шагов насквозь прошибают.

И вот… явился князь на берег реки, натянул тетиву и стал ждать. День, два, три… пока руки не ослабли. А едва опустил оружие, из воды морда коркодилы вынырнула и говорит человечьим голосом:

– Ты, князь, не бей меня. Я ж не абы кто – брат твой родный. И покуда курган мой над Алодью высится, буду я, в помощь тебе, правосудие вершить. Кто добрый по воде пойдёт – не трону, а злодеев в щепки изгрызу.

Владыка сразу уверовал, что перед ним брат – по голосу узнал. Поклонился в пояс, слов ласковых наговорил и ушёл восвояси. И народу своему наказал: коркодилу не бить, а требы ей подносить. И поведал, мол, правых чудо-юдо не трогает.

Вот с той поры и повелось: хошь по водам близ Алоди пройти – коркодилу задобри!

Румяная Затея всё это время сидела близ кормщика и слушала, распахнув рот. Едва тот закончил рассказ – не выдержала, пискнула:

– А коли не задобришь, что будет? Сожрёт?

– Ну… – протянул кормщик важно. – Коли правый человек, хороший, то не сожрёт. Но напугает обязательно.

После бросил многозначительный взгляд на Затею и добавил с улыбкой:

– Хотя… Тебя бы точно сожрал.

– Это почему же? – воскликнула девица.

– А потому как сильно до девок охочий и крепкий, – хохотнул кто-то из гребцов.

Мужики грянули. Грекиня опять перекрестилась.

Ултен, в отличие от девицы, особого интереса к рассказу не выказал. Наоборот – насупился, но вслух возражать не стал. Кто этих словен знает! Может, и впрямь ихний князь может три дня с натянутым луком у реки стоять!

– А я слыхал, – встрял Ловчан, который всё это время прислушивался, – дескать, Волхов не после смерти в коркодилу превратился, а перед ней. И вот когда понял, что обратно человеком стать не может, тогда и попросил похоронить. И хоронили его не в домовине, как положено, а в закрытом каменном сундуке, чтобы народ мордой коркодилы не пугать!

– Ой, ну да как же! – воскликнул кормчий. – А кто ж тогда по водам Волхова и в алодьском море плавает?

– Вдруг сам Ящер? – предположила Затея осторожно.

Грекиня, сидевшая при ней у ног, снова перекрестилась.

– Ха! Больно ему, Ящеру, надо! Он всеми водами владеет, а коркодила только близ Алоди суд вершит!

Спор мог бы разгореться не хуже купальского костра, если бы не скотт, обронивший будто невзначай:

– В землях, откуда я родом, тоже в чудовищ верят.

Глаза Затеи вспыхнули интересом, а кормчий спросил лениво:

– И чё за чуда? И как откупаетесь?

Не успел кульдей раскрыть рот, как с другого конца лодьи завопил Жедан:

– Ты сказывай, сказывай! Но если кого накличешь – сам задабривать будешь! Первым за борт полетишь!

– Не, в монахе сём желчи много будет! Как бы животом потом чуде-юде не мучиться!

Ултен смутился, пробормотал что-то о варварах, пережитках, вере в Господа. И прежде чем Затея с кормщиком начали пытать расспросами, поспешил уйти на нос лодьи. Останавливать чужеземца никто не стал – ведь дорога длинная, всё успеется. К тому же священник снова позеленел, и перекосило его так, что сам на морское чудовище походить стал.

– Нет у него рогов, – сказал Розмич подошедшему Ловчану. – Я эту коркодилу видел однажды.

– Видел? – изумился Ловчан.

– Да, ещё в детстве. Я тогда в деревне жил. Вышел как-то раз к реке, смотрю – что-то не то. Вроде как бревно, да только не движется, будто теченья для него не существует. Пригляделся, а бревно-то с глазами.

– И чё?

– А ничё. Поглядело на меня и нырь в воду.

– И не тронуло?

– Неа, – задумчиво отозвался Розмич.

Ловчан смотрел на друга с нескрываемым изумлением, после наклонился к уху, зашептал:

– Так он ведь всем подряд не показывается, только избранным. Может, ты этого… волховать можешь?

На физиономии Розмича расцвела широкая лучезарная улыбка.

– Ага! Хошь, тебе крылья наволхую? – спросил он, кивая на тёмную гладь алодьского моря. – А плавник сам отрастишь!

– Да ну тебя, – насупился Ловчан. – Я всерьёз, а ты…

Махнув рукой, Ловчан устроился рядом и принялся глазеть на облака…

  8