Особенно,... 
84 
И раз уж мы все равно туда забежали, заглянем одним глазком в будущее. Когда Аркадий Пушкин стал циничным телережиссером с темными подглазьями, он часто вспоминал о свадьбе старшей Дуровой. Какой милой и скромной выглядело на расстоянии лет то вычурное празднество! Бракосочетания современных женихов-невест служили, по мнению режиссера Пушкина, ожившим каталогом пошлостей. Звери-лимузины с длинными акульими телами. Карета, запряженная лошадками в яблоках. Бомбардировка рисом и розовыми лепестками. Белые голуби, которых невеста с женихом умильно выпускали в небо из рук, – одна из птиц не вынесла напряженности момента и какнула от всей души на кружевной свадебный рукав. Хозяин голубей, карауливший процесс в ближайших кустах, прокричал: «Это к счастью!»
Поистине сон Совка о Голливуде рождает чудовищ – Аркадий вздрагивал, вспоминая невесту с женихом, изламывающихся на газоне перед фотографом, трехъярусный белый торт с фигурками, жадные зубы, впивавшиеся в «хлеб-соль», и алые воздушные шары, улетавшие в небо под канонаду салюта.
На одной такой свадьбе режиссер Пушкин был вместе с женой – толпой нарядного народа руководил фотограф в свитере и грязных джинсах, и Юля послушно замирала с улыбкой на устах по первому же требованию. Пушкин на тех снимках вышел унылым и каким-то застиранным – не то что провинциальный родственник жениха, засветившийся буквально в каждом кадре! Родственник производил такое количество счастливой энергии, что ею можно было облучиться, но даже во время интимно-близких танцев с дамами не снимал с уха гарнитуру.
– Наверное, боится, чтобы не украли, – пошутил Пушкин, но получил в ответ ледяной взгляд Юли – как удар снежком в глаз.
Юля Пушкина, как всякая замужняя дама, очутившись на очередной свадьбе, вспоминала не только собственное брачевание, но и, разумеется, историческое венчание сестры Татьяны. К нему мы с вами и возвращаемся.Был холодный, отменно зимний день. К ЗАГСу N-ского района подъехал свадебный кортеж – и разряженная нетерпеливая невеста с букетом в руках не стала ждать, пока Димочка откроет перед ней дверь окуклившейся и окольцованной «Волги», а самостоятельно вывалилась из теплого салона в сугроб. Взвизгивая, Таня поднялась и начала злобно стряхивать букетом снежинки с колен, пока закаменевший от ужаса Димочка двигался к ней медленно, словно в кошмарном сне.
– Ничего, – бодро сказала Татьяна, – вот когда я буду в следующий раз выходить замуж!..
И, не договорив, похромала к ЗАГСу, волоча за собой смущенных гостей и каменного Димочку с розой в петлице.
– Зачем она?.. – расстроился Пушкин, в ту пору нежный душой и чуткий к несправедливостям.
Сестра Юли, для которой он составил многоярусную, как торт, поздравительную инсценировку, не имела права вести себя так по-сволочному. Но и смеяться – подобно редким в этакую холодину прохожим – над невестой в сугробе он тоже не стал. Ему было всего лишь мучительно стыдно за происходящее.
В ЗАГСе, впрочем, все покатилось без скрипа – по наезженным за долгие годы рельсам. На служительнице было надето нечто вроде церемониальной мантии истошно сиреневого цвета, при виде которой Аркашона замутило, но он справился с собой. Он вообще выглядел в начале этой свадьбы достойно и привлекательно – как подобает милому юноше шестнадцати лет с поэтическими задатками и большим будущим.
А жених Димочка волновался – и даже уронил кольцо, которое надо было надеть Таньке на требовательно выставленный палец. Танька ахнула, кольцо своенравно покатилось под ноги гостям и, прокружившись на месте, остановилось прямо у ног Аркашона.…Недавно режиссер Пушкин вспоминал эту историю – когда ехал на работу, а гаишник, пытавшийся остановить Аркашона, так неловко махнул палочкой, что она тоже укатилась – аккурат под колеса его «Тойоты короллы» (дочка Сашечка называет ее «Тойота корова»). Пушкину показалось, что он совершил – или, точнее, вот-вот совершит! – святотатство. Гаишник тоже смутился, полез под колеса, выловил палочку – состоящую, как судьба, из черных и белых полос – и махнул рукой, обиженно глядя куда-то вверх.
Тогда, в ЗАГСе, Пушкин тоже застыл и не знал, что делать. Поднять кольцо? Стоять столбом? Выбежать прочь из зала?
К счастью, рядом была Юля. Она отреагировала раньше и лучше его.
– Следующий, кричит заведующий! – Юля метко схватила колечко и, ткнув пунцового Пушкина в плечо, вернула потерю жениху.
84 
