72 
- Я удивлен, что ты занимаешься рукоделием, - внезапно заметил Ричард. - Из того, что рассказал мне о тебе Лэнгли, я сделал вывод, что тебе куда больше нравится ездить верхом. Он говорил, что ты была подвижной и активной девочкой.
- Да, это так. - Кристиана улыбнулась, вспоминая детство. - Роберт часто бывал у нас, когда мы были детьми, и мы много бегали, прыгали, катались на пони и все такое. Боюсь, что ни я, ни мои сестры никогда не увлекались такими дамскими занятиями, как… - Она с отвращением посмотрела на вышивку. - Как рукоделие.
- И все же ты этим занимаешься, - веско заметил он.
- Дикки… Я хотела сказать, Джордж…
- Можешь называть его Дикки, если хочешь, - сказал он. - Я ничего не имею против. При условии, что ты больше никогда не станешь называть этим именем меня. Так Джордж меня называл, и я всегда ненавидел это имя.
Кристиана кивнула и сказала:
- Он настоял на том, чтобы я научилась вышивке и вообще всему тому, что должна уметь леди. Он говорил, что мне не хватает самодисциплины и рукоделие способно научить меня терпению и выдержке.
- Самонадеянный болван, - презрительно процедил Ричард и вдруг выхватил вышивку у нее из рук.
- Ричард! - удивленно воскликнула она и приподнялась с места, чтобы отнять ее. - Отдай!
Но он убрал ее за спину и спросил:
- Тебе действительно нравится этим заниматься, или ты вышиваешь только потому, что он внушил тебе, что ты должна это делать, и это вошло у тебя в привычку?
Она нахмурилась и пробормотала:
- Мне не помешало бы научиться вести себя как леди. Мама умерла вскоре после рождения Лизы, и боюсь, что отец пустил наше воспитание на самотек. Мы не научились тому, что умеют делать многие девушки.
- Ты так и не ответила на мой вопрос. Тебе это нравится? - повторил он, схватив ее за руку, чтобы она не упала, - карета подпрыгнула на очередном ухабе.
- Нет, - со вздохом призналась она. - Мне это совсем не по душе.
- Как я и думал, - сухо заметил Ричард и, открыв окно, выбросил вышивку на дорогу.
Кристиана беззвучно вскрикнула, провожая взглядом трепещущую на ветру тряпицу, после чего обернулась к Ричарду и потрясенно на него уставилась:
- Я не могу поверить, что ты это сделал.
- Придется, - серьезно, с расстановкой произнес Ричард. - Тебе ни к чему вышивать, если это занятие тебе не нравится. Я не буду пытаться изменить тебя. Со мной ты можешь оставаться такой, какая есть.
Она молча смотрела в его глаза. Потом, проглотив внезапно вставший в горле ком, покачала головой:
- Ты меня не знаешь! Что, если со временем ты поймешь, что я тебе не нравлюсь? Дикки сказал, что я…
- Мой брат был болваном, - убежденно заявил Ричард. - И неисправимым эгоистом. Он не был способен ни о ком заботиться, никого любить, кроме себя. По правде говоря, я подозреваю, что все его попытки контролировать твою жизнь и заставлять тебя меняться диктовались завистью.
- Не понимаю, - удивилась Кристиана.
Ричард кивнул:
- У тебя есть нечто такое, чем он никогда не обладал, да и не мог обладать. Наверное, это природный дар радоваться жизни, с оптимизмом смотреть в будущее. Я это разглядел в тебе. Не сомневаюсь, что ты переживаешь, когда приходит беда, на тебя иногда накатывает грусть, как на любого другого человека, но ты умеешь быстро забывать о волнениях и страхах и улыбаться, когда неприятности уходят в прошлое. Я не думаю, что Джордж хоть один день наслаждался жизнью. Убежден, что он никогда не мечтал о чем-то добром и светлом. Возможно, он боялся, что если найдет счастье, его у него отберут, но, как бы там ни было, он просто не умел быть счастливым. Подозреваю, что именно по этой причине ему так нравилось делать несчастными других. - Ричард смотрел на нее с мрачной серьезностью. - Насколько я могу судить, весь этот год он старался выбить из тебя радость жизни.
- Ты абсолютно прав. Но ему не удалось сделать это, я осталась прежней.
- Ты умница, - согласился Ричард, но на этот раз голос его звучал как-то рассеянно, а взгляд вдруг стал сосредоточенным.
Кристиана подняла брови, заметив изменение как в выражении его лица, так и то, как сжались его пальцы на ее руке, а затем опустила взгляд и поняла, что привлекло его внимание. Она все еще стояла в полусогнутом положении, которое приняла, пытаясь выхватить вышивку у него из рук. Она слегка согнулась в пояснице, и при этом ее грудь оказалась на уровне его лица, что открывало его взгляду значительную часть ее груди. Густо покраснев, она, забыв о том, что находится в карете, стала выпрямляться и ударилась головой о крышу кареты как раз в тот момент, когда экипаж подпрыгнул на очередном ухабе, и, потеряв равновесие, покачнулась, едва не упав.
72 
