Последние отзывы

  48  

Великий герцог покачал головой:

– Нет. Ни жена, ни любовница. У меня нет потребности удовлетворять похоть каждую ночь.

– Ты ведь такой сильный. – Она протянула исхудавшую руку и коснулась его колена. – Вот бы мне быть такой сильной, как ты.

Он накрыл ладонью ее руку. Пальцы жены показались ему иссохшими палочками. Сама Сефрония удовлетворяла свою похоть в головокружительных романах со знаменитыми повесами и сердцеедами, которым было лестно оказаться в постели жены самого могущественного человека в Нвенгарии. Она всегда соблюдала внешние приличия и не наносила открытого ущерба имени Александра, но ему были известны имена всех ее любовников. И он приглядывал за ними на случай, если кто-нибудь из этих денди окажется негодяем и попытается через жену добраться до него самого. Однако Сефрония была очень осторожна, в этом Александр на нее полагался.

– Ты тоже была сильной, – отвечал он. Сефрония посмотрела на него с нежностью.

– У тебя когда-нибудь были любовницы?

– Одна или две.

– Хорошо. Я рада, что ты не был одинок.

Ее сочувствие позабавило Александра. Сам он никогда не был ни сентиментален, ни чувствителен. Он получал от женщин удовольствие, но голову не терял. Ему нравились красивые женщины, он восхищался ими, но для ощущения полноты жизни женщина ему не требовалась. Его брак с Сефронией был династической необходимостью, и оба они это знали.

В глазах великой герцогини появилось задумчивое выражение.

– Мы были такой красивой парой, да, Александр? Я под руку с тобой на всех балах, раутах и других придворных развлечениях. Ты – самый красивый мужчина в Нвенгарии, а я – самая красивая женщина. Нам все завидовали.

– Да, – отвечал он, вспоминая, как сияли жемчужины в ее густых черных волосах, как элегантно облегали платья изящные плечи и грудь, как гордо сидела ее голова на стройной шее. Он сопровождал ее в придворном мундире, со всеми нвенгарскими регалиями, с орденской лентой. Они были самой могущественной парой в королевстве.

Их повсюду приглашали. Говорили, что хозяйки модных домов в отчаянии запирались в спальнях и неделями не показывались на люди, если Александр или Сефрония отказывались от их приглашения. Сефрония танцевала, смеялась, флиртовала. Ее имя было у всех на устах. Если бы Александру довелось взять ее с собой в Париж, Рим или Лондон, она бы штурмом взяла местное общество, заставив его клевать у себя с ладони.

Даже ее беременность явилась светским событием. Она стала законодательницей новой моды, заставив своего портного изобретать фасоны платьев, скрывающих полнеющую фигуру.

В любовных делах великая герцогиня вела себя крайне аккуратно, ни разу не забеременела от другого мужчины. Понимала, что поместить чужого ребенка в детскую герцогского дворца не только трудно, но и опасно. Его отец может воспользоваться ребенком, чтобы получить власть или возможность манипулировать Александром. Политики в Нвенгарии всегда балансировали на лезвии ножа.

Великая герцогиня вздохнула.

– Я понимаю, балы и суаре не имели для тебя большого значения, но для меня они составляли смысл жизни. Были сценой моих триумфов.

Александр стиснул ее руку.

– Я всегда гордился тобой, Сефрония.

В глазах женщины заблестели слезы.

– Где они все сейчас? Все те мужчины, которые заявляли, что любят меня и покончат с собой, если я не покину тебя ради них? С тех пор как я заболела, ни один из них не пытался меня увидеть. Ни один. Только ты.

– Я твой муж, – просто ответил он. Сефрония коротко рассмеялась.

– Никто бы не винил тебя, если бы ты меня покинул. У тебя доброе сердце.

– Думаю, ты единственный человек, полагающий, что у меня доброе сердце.

– Ты добрый. В глубине души. Я и раньше это в тебе замечала. – Она слабо пожала руку мужа. – И я бы хотела, чтобы ты нашел себе кого-нибудь, кто принес бы тебе счастье. Не власть, не успех, просто счастье. Я этого не сумела.

– Я достаточно счастлив, – возразил Александр. У него есть Нвенгария, чтобы ею править. Эта задача отнимает все его время и все силы. – Не думаю, что у правителей есть время на счастье. Мы правим, и только это важно.

– Я понимаю. Но ты заслужил, чтобы кто-нибудь тебя любил. – Она забрала у него руку и положила себе на грудь. – Я желаю тебе именно этого. И ты победишь Деймиена, я знаю, победишь.

Александр поднялся. Он давно научился замечать, когда она слишком устала, чтобы продолжать разговор. Ему не хотелось смущать жену, позволив ей задремать в его присутствии, а потому герцог обычно вставал и прощался вовремя.

  48