– Не плачь обо мне, дитя мое. Я скоро буду с Лувеной, моей маленькой Лувеной. – Олснета устало улыбнулась.
Ее голос слабел по мере того, как жизнь покидала обезображенное тело.
– И я готова к этому. Мать не должна жить и видеть, как умирает ее ребенок. Это неправильно. Она становится раньше времени ожесточенной и старой.
Чувствуя, как слезы текут по ее лицу, Уилла отвернулась и подняла руку, чтобы утереть их рукавом платья.
– Уилла?
Она повернулась и увидела, что Олспета смотрит нее с волнением.
– Что такое?
– Как ты думаешь, Бог простит мне то, что я пыталась отравить тебя?
Увидев в ее глазах внезапный страх, Уилла заверила женщину:
– Да, Олснета. Ты спасла мне жизнь. Это загладит твою вину. Бог простит тебя. Ты будешь вместе с Лувеной.
Олснета облегченно вздохнула, ее взгляд стал рассеянным, свет в глазах померк.
– Да. Я скучала по ней. Она была… моим сол…
– Солнышком, – со всхлипом договорила Уилла, когда жизнь беззвучно покинула тело Олснеты.
Солнышко! В ее памяти отозвалось эхом: «Ты – мое солнышко». Олснета часто так говорила Лувене, обнимая ее, когда девочки приходили па кухню за сладостями.
Уилла сидела и держала ее за руку до тех пор, пока та не начала остывать, тогда она положила ее на неподвижную грудь Олснеты. Уилла откинулась назад, ощутив при этом внезапную слабость. Ей в голень уперлось что-то твердое, ей потребовалось лишь мгновение, чтобы выяснить, что это. Отодвинувшись в сторону, она уперлась взглядом в огромный меч Хью. Бог оставил ей оружие, но Уилла была слишком слаба, чтобы воспользоваться им. А теперь Олснета мертва! Уилла схватилась за рукоятку и поднимала меч до тех пор, пока он не оказался в вертикальном положении. Он был выше ее, стоявшей на коленях.
Она оперлась о рукоятку меча и поднялась на ноги.
– Черт побери! Он испортил мой лучший камзол!
Уилла повернулась на эту раздраженную реплику и увидела, что Джолиет победил Гавейна. Он стоял рядом с распростертым телом дегустатора и с раздражением рассматривал дыру в камзоле. Оставив камзол в покое, Джолиет пожал плечами, улыбнулся и направился к Уилле.
– Ну что ж, лучше камзол, чем моя шкура. Олснета может идти, или мне сходить за Идой?.. Господи!
Джолиет остановился, заметив, что поварихи коснулось дыхание смерти. Он быстро встал рядом с ней на колени, чтобы убедиться в отсутствии признаков жизни.
– Хью!
Лукан направился к нему через большой зал в тот момент, когда тот спускался трусцой с последней ступеньки лестницы, ведущей к верхним покоям. Он прибежал в замок за Уиллой. Он прошел кухню, потом большой зал и, не обращая внимания на крики Лукана, взбежал наверх. Всего лишь несколько мгновений назад ему пришло в голову, что он зол, а она была не права. Теперь все было наоборот. И все потому, что он не смог сдержать свою страсть. Если честно, Уилла не исправила положения. Фактически она намеренно возбуждала его, чтобы отсрочить наказание. Она прекрасно с этим справилась. При одном воспоминании о том, что она стояла перед ним на коленях и приняла его естество в свой рот, его страсть пробудилась снова. Наверное, он может предложить жене для успокоения нечто большее, чем извинения. Хью открыл дверь спальни и увидел, что там никого нет. Уилла не вернулась, как он предполагал. Быстро заглянув в комнату дяди и увидев, что се мет и там, он начал спускаться вниз. Теперь, когда Хью добрался до нижней ступеньки, у которой его ждал Лукан, он предвосхитил речь Лукана.
– Где моя жена?
Казалось, Лукан предельно удивлен.
– Последний раз, когда я ее видел, она была с тобой.
– Да, но она вернулась в дом… разве нет? – спросил Хью растерянно.
– Нет, она не проходила через большой зал. Мы с лордом Уайнекеном сидим здесь с того момента, когда я нашел вас двоих на улице.
– Господи! – раздраженно воскликнул Хью.
Эта женщина сведет его с ума. Она без труда повиновалась Иде и дяде, когда тот был жив. Почему же не послушаться его хотя бы немного? С того самого момента, когда они встретились первый раз, Уилла всегда ускользает от него или его охраны.
– Что случилось? – спросил Лукан.
– Мы… э-э… поссорились, – уклончиво ответил Хью, направляясь к кухне. – Она ушла. Я думал, что она вернулась в дом. Наверное, я был не прав. Она, должно быть, все еще в саду.
Лукан не отставал от него.
– А о чем был спор?
– Не твое…
– Чертово дело, – закончил Лукан со смехом, раздражающе подействовавшим па нервы Хью. – Ну не важно! Я могу и догадаться.