16 
До того как привыкнуть к своей новой жизни, Таня только и молилась о том, чтобы спасение наступило как можно скорее. Она прекрасно понимала, как быстро приспосабливается, благодаря сильному желанию выжить. Молодая и податливая, она быстро научилась чейинскому языку, а долгими темными ночами ее тело начинало отвечать на ласки Пантеры.
Уже больше недели каждую ночь она разделяла с ним ложе. Теперь Пантера не просто легонько гладил ее, но долго ласкал, целовал и шептал что-то ласковое. Каждую ночь она все больше поддавалась его гипнотическим чарам. Под взглядом его горячих черных глаз ее решимость таяла. Когда его губы прикасались к ее губам, когда его язык исследовал укромные уголки ее рта, она чувствовала, как теряет рассудок. Поначалу она очень боялась и не могла отвечать на его ласки, она решительно не обращала внимания на первые, пробные движения своего тела, но когда его руки творили чудеса с ее телом, она слабела.
Неделю спустя Таня была смущена как никогда. Как раз прошлой ночью она обнаружила, что горячо отвечает на его ласки и дарит ему свои собственные. Сегодня ночью, глядя, как Пантера раздевается, она дрожала. Дрожь вовсе не относилась к страху, что ей причинят боль. Эта дрожь была связана с тем, что она боялась отдаться ему полностью.
Он был прекрасным экземпляром: высокий, смуглый, изящный. В нем звериная сила его тезки — пантеры. Пантера лег и притянул к себе ее дрожащее тело. Глубоко заглядывая в ее золотистые глаза, он чувствовал, как его собственное тело начинает трепетать от страсти. Теперь, прекрасно зная ее шелковистую кожу, его руки действовали сами по себе, помня все изгибы контура. По ее телу пробегала дрожь от его прикосновений.
Таня пообещала себе, что этой ночью не будет отвечать на его ласки, но в тот миг, как их губы встретились, она растерялась. Его губы коснулись ее губ, и они растаяли, как нагретый воск, поддаваясь его требованию. Тонкие, проворные пальцы нашли розовый сосок, ласкали его до тех пор, пока он не стал упругим, вызывая болезненный трепет в пояснице.
Оставив ее губы, он начал целовать ее лицо, нежно целовал брови, нос, глаза, подбородок. Она задрожала, когда он обвел языком контур ее уха. Он спускался вниз по ее шее, пощипывая кожу зубами и успокаивая ее языком, пока не обнаружил чувствительный изгиб плеча. Его распущенные волосы ласкали ее груди и плечи.
Таня невольно изогнулась и сильнее прижалась к нему, когда он одновременно ласкал рукой ее грудь, а языком проводил по линии плеча. Он шептал ей какие-то бессмысленные фразы, побуждая ее к ласкам. Она упиралась руками в его гладкую грудь, как бы отстраняя его, но, казалось, теперь ее руки жили сами по себе. Медленно они начали исследование, измеряя его плечи, чувствуя, как сокращаются мышцы под ее ладонями. Ее ищущие пальцы гладили его руки и плечи, медленно поднимались к его густым черным волосам.
Наконец бархатные губы Пантеры нашли ее грудь, обжигая ее своим жаром. Его зубы теребили ее пульсирующий, раздувшийся сосок, а язык омывал его. Вспышки страсти пронизывали ее, заставляя кричать от тоски — почему, она сама не знала. Она ухватила его за голову и прижалась к нему ближе в своем порыве.
Пока его губы боготворили ее груди, его рука скользнула к ее бедрам и раздвинула их. Таня ловила ртом воздух, а Пантера тотчас накрыл его губами в горячем, страстном поцелуе, отчего ее желание усилилось. Ее руки двигались по его спине, чувствуя упругие мышцы под гладкой, опаленной солнцем кожей.
Пантера застонал, на его коже выступили капельки пота, но он старался контролировать себя. Его рука покоилась между ее ног, а его длинные чуткие пальцы пробуждали наслаждение, о существовании которого Таня раньше не догадывалась. Таня дрожала и металась под ним, ее груди упирались в его грудную клетку, пока он зажигал огонь по всему ее телу. Он слышал, как она, потрясенная, затаила дыхание, когда его пальцы скользнули во внутрь ее теплоты, лаская там влажный бархат, продолжая большим пальцем возбуждать ее чувствительную женскую сердцевину.
Бессвязные возгласы Тани утопали в поцелуях Пантеры. Она, стараясь перевести дыхание, вскрикивала от изумления. Ее тело полностью напряглось в ожидании, и она сжалась и стонала, обессиленная. Пантера прижал ее к себе и продолжал держать до тех пор, пока она не успокоилась и уснула. Его собственное тело по-прежнему болело, но он заставлял себя быть терпеливым. В эту ночь уже не Таня, а Пантера долго не мог уснуть.
16 
