Последние отзывы

  117  

– А вот этому тебя учили, Фрэнсис?

Он набрал в рот чай и подержал его там несколько секунд. Глаза его смеялись. Ее охватила дрожь. Что он задумал? Как бы отвечая на ее вопрос, он быстро проглотил чай и тотчас приник горячими губами к ее соску. Волна жара прокатилась по ее телу. Фрэнсис вскрикнула и запустила пальцы ему в волосы.

– Найджел!

Он принялся сосать, касаясь ее тела горячим и влажным языком, а она стонала и извивалась в его руках, беззащитная перед огнем его чувственности. Он отпустил ее горящий и ноющий сосок, но только затем, чтобы прильнуть горячими губами к другому. Ослабев от желания, Фрэнсис вскрикивала и прижимала его голову к своей груди, ощущая под пальцами его шелковистые волосы.

– Не надо, не надо! Я больше не могу!

Он послушался. Поцеловав каждый сосок, он разжал руки и отпустил ее.

– Можешь, Фрэнсис. Я же выдержал, когда ты соблазняла меня. Это всего лишь обычное наслаждение.

Он встал, и она как подкошенная упала в его объятия. Ловким движением он подхватил ее на руки и стал покрывать нежными поцелуями.

– Ради всего святого, Фрэнсис, я хочу тебя!

Она обвила ногами его талию, прижалась к его груди и кивнула.

Его горячий и пахнущий мятой рот прильнул к ее губам. Найджел положил ее на стол, смахнув чашки. Одежда упала на пол. Он провел горячим языком по ее животу и стал ласкать ее лоно, пока оно не запылало огнем. Он заставил ее принять его ласки, не давая ей сдвинуть ноги. Это было восхитительно и одновременно страшно. Фрэнсис неистово извивалась под ним, когда он вновь поцеловал ее в губы. Его язык был сладким от мяты и мускуса.

Он приподнял ее над собой. Его пульсирующая плоть касалась ее, и она обхватила его ногами, раскрываясь ему навстречу. Он медленно опускал ее, и она уступала этому упругому и сладостному давлению. Восхитительно, восхитительно… Ей казалось, что она распадается на части от наслаждения. Распадается и исчезает. Шепот среди зарослей олеандра, шевелящий лианы и отравляющий воздух сада. Онемев от страха, она призывала на помощь все свое умение, отчаянно пытаясь взять себя в руки и спрятать свою незащищенность.

Его горячее дыхание касалось ее уха.

– Фрэнсис! Не борись со мной! Доверься мне, милая!

Тем не менее она ласкала его медленными уверенными движениями, и он, застонав, перевернулся и прижал ее спиной к столу. Бедра его ритмично задвигались. Его лоб покрылся капельками пота, черные пронзительные глаза горели исступленным восторгом. Он казался ей ангелом, прекрасным, как Шива, но страх проникал в нее все глубже – она застывала и цепенела. Наслаждение умирало в ней, и она переставала чувствовать что-либо.

Он замер в нерешительности, весь напрягшись от желания.

– Фрэнсис! Будь со мной! Будь со мной! Ради всего святого, не давай нам просто использовать друг друга.

Она покачала головой, почти не видя и не слыша его, отдавая ему свое тело, но скрывая и оберегая душу. Она опустила руку и провела ладонью по его ягодицам. Она ласкала и гладила его плоть, зная, что он не в силах сопротивляться ей. Он стонал, напрягаясь под ее рукой, пытаясь отвергнуть ее ласки. Наконец по телу его пробежала дрожь.

– Боже мой! – простонал он. – Боже мой!

Фрэнсис отвернулась и разрыдалась, прижавшись щекой к твердому деревянному столу.

Такого опустошения Найджел еще никогда не испытывал. Он отнес Фрэнсис на их импровизированную постель и долго не выпускал из объятий. Она всхлипывала, уткнувшись в его плечо. Наверное, ее голос охрип от плача. Ему хотелось лить горькие слезы вместе с ней – подобно тому, как Веллингтон плакал после битвы. Он перебирал пальцами ее волосы – волосы, в которых можно было легко затеряться, – и задавал себе вопрос, может ли он пасть еще ниже.

– Прости меня, Найджел, – сказала она слабым, похожим на шелест камыша на ветру голосом.

– Ш-ш. Все хорошо. Это ерунда. Скажи мне, Фрэнсис, что случилось в Индии?

– Ничего.

Она села. Волосы цвета меда рассыпались по груди. Его прекрасная и недоступная девушка с цимбалами. Ее бедро касалось его ноги. Найджел напрягся от мгновенно проснувшегося желания. Но он не поддался ему.

– Нет, – медленно произнес он, не отводя взгляда от своих пальцев, касавшихся ее спины. – Что-то случилось.

– Я просто трусиха, вот и все. – Она попыталась улыбнуться, но эта улыбка походила на бледное зимнее солнце, едва проглянувшее сквозь тучи. – Это всего лишь громкий шорох среди лиан, за которым следует долгое молчание.

  117