Последние отзывы

  173  

Подобное обращение психотерапевтовк первоосновам человеческого Бытия^[109], предельным категориям его существования, былоотнюдь не случайным. Его обусловливал ряд как внешних по отношению к психотерапевтическому сообществу, так и внутренних причин.

Во–первых, это общая атмосфера психологической, социокультурной и духовной дезинтеграции, царившая в Европе в период второй половины ХІХ – первой половины ХХ в.

Так, сохранявшаяся диссоциация викторианской эпохи между «разумом и чувствами» и примат рациональности,хорошои звестные из классической литературы этого периода, приводили к подавлению многих эмоций.Их проявление было ограничено жесткими социальными ритуалами: взрывами национального патриотизма, показного пуританства и так называемыми «законными» кутежами выходных дней.

Искусство в лице Сезанна, Ван Гога, импрессионистов, сюрреалистов, Пикассо протестовало против «неподлинности» академизма, пытаясь выразить новое отношение к реальности, вернуть непосредственное эстетическое переживание, выразить всеми возможными средствами смысл ситуации, даже если это отчаяние и пустота^[110].

Религия все больше отделялась от повседневности, в основном реализуясь в специальных, отведенных ей светской жизнью, случаях.

Этика расходилась с бизнесом, шагающим в ногу со всеобщей индустриализацией. Сбывалось предсказание К. Маркса и Ф. Ницше о том, что успех индустриальной системы с ее накоплением капитала (причем деньги полностью отделены от реального продукта человеческих рук) оказывает деперсонализирующий и дегуманизирующий эффект на человека и его отношения с другими, превращая людей из субъектов в объекты технологического воздействия.

В науке в это время, по меткому выражению Э. Кассирера, был период «автономных наук»: каждая наука развивалась в собственном направлении, без единого принципа. Особенно это касалось наук о человеке. В этот период представления о человеке подтверждались эмпирическими доказательствами, накопленными прогрессивными науками, но «каждая теория становилась прокрустовым ложем, на которое эмпирические факты укладывались таким образом, чтобы соответствовать заранее предполагаемому образцу» (цит. по: Экзистенциальная психология, с. 125).

Во–вторых, это интенсивный опыт глобальных потрясений, обрушившихся на мир в XX в. Революции и мировые войны, выход в космос, проникновение в макро–и микромиры, коммунизм и фашизм, небывалый научно–технический прогресс – все это неизбежно привело к поиску причин подобных перемен и, как следствие, переосмыслению самих основ человеческой жизни.

В–третьих, появление достаточно большого количества пациентов, жалобы которых не «вписывались» в традиционный круг симптоматики, с чем прежде имела дело психодинамическая и поведенческая терапия, и соответственно для лечения которых традиционные методы были малоэффективны.

Задолго до «сексуальной революции» 1960–х гг. было замечено, что смягчение моральных норм, снятие запретов и т. п. (т. е. все то, к чему так или иначе вели оба психотерапевтических направления) не только не приводят к уменьшению психологических проблем и психических расстройств и предсказанному З. Фрейдом росту «витальности», но, наоборот, вызывают увеличение их количества. Мало того, психотерапевтам стали предъявляться жалобы на такие нетрадиционные симптомы, как одиночество, скука, недовольство жизнью, потеря смысла существования, духовная атрофия и т. п.

Своими корнями экзистенциальная психотерапия глубоко уходит в идеи как классической^[111], так и современной европейской философии, без рассмотрения чего невозможно понимание того мировоззрения, которое стоит за сложившимися в ней положениями и техниками. Кроме того, что многие свои понятия экзистенциальная психотерапия позаимствовала из словаря экзистенциализма (экзистенция, чувство бытия, подлинность и т. п.), как отмечают Р. Кочюнас и Г. Сартан^[112], «похоже, что она является единственной психотерапевтической школой, методы которой имеют достаточно четкое философское обоснование»^[113]. Вместе с тем необходимо отметить, что отношения между экзистенциальной психотерапией и экзистенциальной школой философии образно можно сравнить «со связью между клинической фармакотерапией и биохимическими лабораторными исследованиями» (Ялом, 1999, с. 21).

Философско–психологические модели генезиса невроза и теории психотерапии

И. Ялом очень точно замечает, что «экзистенциализму нелегко дать определение, – так начинается статья об экзистенциальной философии в одной из крупнейших современных философских энциклопедий. Подобным образом начинаются и многие другие справочные тексты; в них подчеркивается тот факт, что два философа, получившие ярлык «экзистенциальных», могут расходиться в своих воззрениях абсолютно по всем кардинальным пунктам (кроме негативной реакции на получение данного ярлыка). В большинстве философских работ эта проблема разрешается путем перечисления экзистенциальных тем (например: бытие, свобода, выбор, смерть, изоляция, абсурдность) и определения экзистенциального философа как того, чья работа посвящена их исследованию» (Ялом, 1999). В связи с этим далее мы рассмотрим избранные работы тех философов, чьи идеи оказали значительное влияние на психологическую практику, сформировавшуюся в рамках экзистенциальной традиции.

---

109

Англоязычные представители экзистенциального направления в психотерапии всячески подчеркивают, что существительное «бытие» происходит от глагола «быть», что подразумевает, «что кто–либо находится в процессе бытия кем–либо» (цит. по: Экзистенциальная психология, с. 146)

110

П. Тиллих писал, что картина Пикассо «Герника» дает наиболее точный портрет диссоциированного состояния довоенного европейского общества и «показывает то, что сейчас чувствуют в своей душе многие американцы – раскол, эмоциональные сомнения, пустоту и бессмысленность» (цит. по: Экзистенциальная психология, с. 119).

111

Прежде всего произведения Сократа, Платона, Блаженного Августина, Б. Паскаля, Ф. Шеллинга (позднего периода), Л. Фейербаха, К. Маркса и других мыслителей прошлого, подчеркивавших разрыв между сущностной природой человека и его действительной ситуацией.

112

Цит. по: http://www.gain.ru/Catharsis/Articles/EX_PSY.HTM.

113

Вообще, как указывает Г. Оллпорт в своей работе Becoming, Basic Considerations for a Psychology of Personality, американская и британская психология (прежде всего бихевиоризм), так же как и общая интеллектуальная атмосфера, являются продолжением философии Дж. Локка, в то время как в европейской психологии преобладает традиция, идущая от философии Лейбница. Особенность первого вида философии заключается в подчеркивании того положения, что человеческий разум – это tabula rasa, на которой опыт затем записывает все, что происходит, тогда как в рамках философии Лейбница разум рассматривается как имеющий собственное потенциально активное ядро.

  173