— Ты угадал, — засмеялся я. — Поехали в клуб.
Ночка обещала быть напряженной. Народ завалил рано — все места уже были заняты. Франко суетился с выпученными глазами. Цветик запустил диск Уилсона Пикетта.
Хэл, Франклин и Мэсси были уже на верхотуре. Мэсси с пышнотелой блондинкой, Франклин, как всегда, один, а Хэл уже порядком набрался. Отмечал, должно быть, последнюю ночь свободы перед Римом и Мамми.
Я немного послонялся по залу. Объявлять о том, что скоро у меня будет собственный клуб, было еще преждевременно, а вот одарить всех напоследок своим обаянием было в самый раз. Не забыть бы выкрасть список членов клуба и отдать его копировать.
В зале возникла Гнусик в сопровождении киношного люда — пухленькие губки, торчащие во все стороны рыжие космы. Сразу кинулась ко мне, явно позабыв прошлые обиды. Повисла на шее и пылко расцеловала. Ее груди при этом едва не вывалились из низко декольтированного черного бархатного платья. А девка она, что ни говорите, ничего. Мне было с ней неплохо, совсем неплохо.
— Тони, киска! — запищала она. — Представляешь, я буду сниматься в «Грязи» вместе со Стивом Скоттом. Здорово, да?
— Замечательно, — великодушно улыбнулся я. Настроение у меня было такое приподнятое, что я готов был всех расцеловать.
— Что она сказала? — полюбопытствовал Франклин, когда я уселся рядом.
— Что будет сниматься в «Грязи» вместе со Стивом Скоттом.
— Ха, — покачал головой Франклин. — Главную роль там играет Кэнди Кук, а у нее, наверное, только какой-нибудь эпизод.
Бедняга Франклин, все еще не отошел от знакомства с Гнусиком.
— Франклин, — серьезно заговорил я, — что нам с тобой делать?
— В каком смысле?
— Чтобы размочить тебя — лишить девственности. Ну для кого ты это бережешь? Господи, да я в твои годы, да с твоими связями… Впрочем, что тут говорить!
— Просто я не встретил пока подходящую девушку.
— Черт побери, да в твоем возрасте любая девушка — подходящая. Не можешь ведь ты всю жизнь заниматься онанизмом.
Франклин обиженно замолчал, а я пошел и выпил рюмку виски с ребятами из рок-группы «Мает», только что возвратившимися после триумфальных концертов в Париже.
Есть у шотландского виски и кока-колы одно хорошее качество. Если их смешать, получается приличный коктейль, который можно пить хоть целый вечер без всяких опасений, не то что какую-нибудь гремучую смесь. Я выпил их, должно быть, штук шесть или семь и, лишь когда пошел отлить, обнаружил, что уже поймал кайф. Еще чуть-чуть, и был бы уже пополам. Хорошо, что вовремя остановился. Обычно я могу позволить себе и больше, но сегодня, видимо, из-за перевозбуждения, спиртное подействовало на меня гораздо сильнее.
Пот лил с меня градом — так я наплясался с Молли Мэнди, которая любому танцору сто очков вперед даст. Она пришла в «Хобо» одна и подсела к нашему столу. Я хотел было подсунуть ее Франклину, но вовремя спохватился, ведь Мэнди слопает молокососа с потрохами! Хотя, кто знает, может, это и пойдет ему на пользу.
Внезапно я обнаружил, что танцую с Гнусиком. Гнусик виляла бедрами как ненормальная.
— Ох, Тони, как здорово! Ты никогда не танцевал со мной, когда мы были вместе.
«Фанки-стрит». Цветик сегодня превосходит сам себя. Гнусик потряхивает грудями. Цветик улыбается во весь рот. Хитрюга, я ему покажу! Он ставит «Джампин Джек Флеш». Пот льет с меня в три ручья. Хэл переругивается с Франко. Кругом все покатываются со смеху. Сегодня всем весело. Сэмми тискает свою школьницу. «Трамп». И почему именно Отис Реддинг должен был погибнуть в этой паршивой авиакатастрофе? Цветик несколько месяцев не вылезает из траура, дольше, чем по Мартину Лютеру Кингу. Гнусик почти вывалилась из платья, хихикает, рыжие волосы развеваются. Внезапно она превращается в Молли Мэнди, а я говорю:
— Сделай одолжение, Молли, трахнись с Франклином.
Музыка постепенно становится медленнее, потом еще медленнее. С кем же я танцевал? Ах, да, с Карлой Кассини, прелестной итальянской кинозвездой. Пахнет она просто обалденно, но вот волосы под мышками отравляют все впечатление. «А у тебя большой, да?» Ах, Цветик, что он со мной делает? Это не Мэсси там со Сьюки?
— Мой продюсер — он возвращается в Рим, но только на один день, так что я жду тебя этой ночью. Хорошо я придумала, да?
Ох, какая женщина! А как же Алекс? Может, если я в последний раз изменю ей, то это не страшно? Опять медленная нежная мелодия. Цветик — уничтожу! Карла прижимается ко мне всем телом, просунула ногу между бедрами и откровенно трется…