ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>

Побудь со мной

Так себе. Было увлекательно читать пока герой восстанавливался, потом, когда подключились чувства, самокопание,... >>>>>




  103  

А машина все глубже уходила в пшеницу. И исчез за колосьями горизонт.

Шофер почувствовал, что стало прохладнее. На его лицо упала тень от колосящихся пшеничных крон. Приятный нежаркий ветерок обласкал впалые щеки, дотронулся до раны на руке, и боль совсем утихла.

«Боже! – думал шофер. – Ну почему я один дожил до этого счастья, до этого солнечного света и до щадящей тени? Почему я один? Почему остались в темноте и Пассажир, и Горыч, больше меня стремившиеся к этому свету? Почему?!»

И даже думалось при закрытых глазах легче и отчетливее, словно сон выравнивал и редактировал обычно путаные мысли шофера.

А машина тем временем полностью занырнула в пшеницу и плыла уже в глубине ее. Движение оставалось плавным, но теперь оно замедлилось, должно быть, из-за большего сопротивления пшеницы ходу машины.

Шофер присмотрелся и, к дальнейшему своему удивлению, увидел сквозь закрытые глаза не колосья, но стволы пшеницы, мимо которых не спеша плыла машина. Проезд между этими стволами был довольно широк, но тут шофер заметил такой же ствол прямо перед машиной и, левой рукой схватившись за руль, успел отвернуть от него, избежав столкновения.

Стало заметно темнее. Редкие осколки лучей, просачивавшиеся на дно пшеничного моря, едва рассеивали легкий полумрак, иногда походивший на туман.

Машина по неизвестной причине набирала скорость.

Снова заскрипели борта, и от вновь возникшей тряски заныла осколочная рана на правой руке.

А стволы уже проносились с такой скоростью, что шофер чаще не замечал их, а лишь узнавал по типичному просвисту, с которым машина пролетала мимо.

От сильнейшего напряжения шофер все-таки открыл глаза. Вокруг все так же хозяйничала темнота, и вокруг, и вверху.

А машина неслась на большой скорости, и к ее грохоту примешивался метельный присвист ветра, попадавшего в кабину через разбитое лобовое стекло. Присвист этот резал слух, и шофер, отпустив руль, попробовал заткнуть пальцем хотя бы одно ухо, но это не спасло. И тогда он пригнулся и улегся боком на сиденье, держа раненую руку на весу.

Машина подпрыгивала, подбрасывало и шофера, но он старался удержаться. Пружинное сиденье смягчало тряску, а кроме того, свист ветра остался на уровне лобового стекла, и теперь шофер почувствовал себя лучше.

Он снова закрыл глаза.

34

По нагретому солнцем булыжнику спешил маленький серый зверек. Улицы были безлюдны, в начале каждой стояла человеческая голова на каменном постаменте. У подъездов некоторых зданий лежали каменные львы, создавая видимость охраны. Редкие деревья, поднимавшиеся из земляных лунок, пробитых в сплошном булыжнике, имели вид чахлый и болезненный. Их салатовые листочки были словно вырезанными из бумаги и подклеенными к ветвям. И все-таки город казался зверьку веселым и радостным. И бежал зверек дальше, радуясь присутствию солнца и отсутствию людей.

Ласковое голубое небо будто бы тоже чему-то радовалось. Должно быть, присутствию солнца и отсутствию туч. И зверек, останавливаясь иногда на каком-нибудь перекрестке и оглядываясь по сторонам, бросал свой взгляд и туда, в ласково-голубое небо. И словно дарило оно ему в благодарность за взгляд еще больше силы. И продолжал зверек свой бег по бесконечному и безлюдному городу, не чувствуя усталости.

А когда остановился на очередном перекрестке, то уловил носиком запах ветра, дувшего с улицы, уходящей вправо. И узнал он в этом запахе море. Вспомнил далекое море, от которого он давно ушел. Оно тоже имело такой запах.

И, свернув с улицы, зверек побежал по прогретому солнцем булыжнику навстречу этому ветру. Побежал, уже не останавливаясь на перекрестках. Но и эта улица была бесконечной. И проносились мимо такие же человеческие головы на каменных постаментах, неживые львы и чахлые деревья. А улица все продолжалась и продолжалась, медленно поднимаясь к уже видимому каменному горизонту, и там дальше, перевалив за него, уходила вниз, подчиняясь закону об округлости земли.

35

Ободранный и исцарапанный, Андрей поднимался на следующую сопку, за которой других сопок видно не было. Счет дням, прошедшим после гибели Кортецкого, он уже потерял, хотя, должно быть, прошло не так много времени. Изматывающая жара усиливалась, и зудели потрескавшиеся губы, которыми по утрам он слизывал росу с широких листьев какого-то дальневосточного кустарника. Попадались ему в пути незнакомые ярко-красные ягоды, терпко-кислые на вкус. Глотал он их прямо с косточками, пытаясь хоть немного погасить постоянное ощущение голода и жажды.

  103