Последние отзывы

  36  

– Полагаю, шампанское приготовлено? Его можно подавать?

– Да. А как насчет Виктора?

– Он не приедет.

– Что?

– Он не приедет.

– Тебе следовало сказать мне об этом.

– Ах вот как? И что бы от этого изменилось? Стало бы меньше ледяных скульптур или закуски были бы поскромнее?

– Нет, конечно, нет. Просто все собравшиеся, все гости…

– Все прибыли сюда ради Чейза.

Голос, неожиданно вмешавшийся в беседу двоих, принадлежал Хоуп, и в нем звучала уверенность юриста, адвоката, словно в него проник отзвук ее будущей профессии.

– Большинство гостей даже не знакомы с Виктором.

– Да ведь Виктор Тесье…

– Знаменитый музыкант.

Хоуп улыбнулась, а Сибил слегка побледнела:

– Но сегодня праздник виноделия, а не музыки…

– И уже время открывать торжество, – поставил окончательную точку Чейз. – Распорядитесь подать шампанское.

Сибил Куртленд Рейли привыкла отдавать приказания, а не получать их. Внутренне ощетинившись, она направилась на кухню.

Чейз широко улыбнулся сестре:

– А ты крепкий орешек, Хоуп Тесье.

Хоуп судорожно вдохнула:

– Право же, нет… но это было довольно-таки устрашающее зрелище. Интересно, чувствует ли Кэсс такое же волнение, когда изображает Бланш дю Буа или притворяется кем-нибудь еще? А ведь я не сказала ничего, кроме правды.

– Ты выглядишь потрясающе.

– О! Спасибо! – Хоуп была одновременно смущена и довольна. – Я…

– Ну, – подбодрил Чейз.

– Я сказала Кэсс, но просила ее не говорить тебе, пока не буду знать точно, что это сработает. Ты ведь помнишь закат в Бодега-Бей? Когда мы все видели зеленый луч солнца?

– Конечно, помню.

– Я приняла решение, Чейз. Именно тогда. Возможно, это решение пришло ко мне вдруг, как озарение. Как бы то ни было, я решила похудеть – раз и навсегда, на всю оставшуюся жизнь. Хотя вне зависимости от того, как я буду выглядеть, я всегда буду чувствовать себя хорошо.

– Для тебя не имеет значения, как ты будешь выглядеть? – удивился Чейз, вспоминая то, что ему говорила Кассандра. – Но, Хоуп Тесье, ты действительно выглядишь потрясающе!

Особенно в этом платье цвета закатного неба, когда оно из золотого становится изумрудным, повторяя цвет твоих замечательных изумрудных глаз.

– Запомни раз и навсегда: ты просто красавица, и не важно, весишь ли ты чуть больше нормы или нет. Но если ради собственного спокойствия ты хочешь немного похудеть…

– И похудею!

– Тогда действуй, – улыбнулся Чейз. – Но в пределах разумного.

Она тоже улыбнулась и перевела разговор на другое:

– Ты видел Кассандру?

– Нет.

– Думаю, Кэсс дежурит на кухне, чтобы предотвратить очередную каверзу Сибил и не дать ей заменить бокалы Джейн другими. Ладно, подождем, пока она не появится.

– Вы ездили за покупками?

– Нет, всего лишь взять напрокат платья. Это, как справедливо заметила Кэсс, все, чем мы располагаем. О, вот и она сама!

Кассандра в сверкающем платье из золотистого шелка, переливающемся всеми цветами радуги, улыбаясь, подошла к ним.

– Видишь, Чейз? – в восторге воскликнула Хоуп. – Разве она не сногсшибательна?

– Да, – тихо согласился он, – так и есть.

Сам Чейз Тесье был не менее ослепителен. Впрочем, таким он был не только в роскошном костюме, но и в джинсах или любой другой одежде.

Настойчивый звон хрустального колокольчика заставил всех обернуться; общий гул постепенно стих. С возвышения, предназначенного как раз для таких случаев, Чейз должен был произнести приветственные слова и, открыв торжество, ознаменовать начало нового столетия процветания дома Тесье.

Гости расступились, пропуская Чейза, и замерли в почтительном молчании. Как всегда изящный и учтивый, Чейз Тесье начал свою речь с того, что поприветствовал гостей, поблагодарил Элинор, Сибил и Джейн, которая, несмотря на его личное приглашение, предпочла под каким-то предлогом не явиться.

– Как и Джейн, Виктор не приехал на церемонию. Я могу раскрыть причины его решения не присутствовать здесь, как и причины многих других его поступков. Мы оба подумали и решили, что имение Тесье должно прекратить свое существование.

Послышался дружный вздох, кто-то громко глотнул. Воздух в комнате словно стал наэлектризованным.

– Тесье сыграли особую роль в судьбе долины Напа. Особую! – с нажимом повторил Чейз. – Однако и на их долю выпали потери. Жан-Люк готов был покинуть долину почти тридцать лет назад, после смерти горячо любимой им Маргарет. Их сын убедил его остаться здесь. А четырнадцать лет назад, после смерти Жан-Люка, уже Виктор хотел продать все, но не сделал этого из-за меня. Так эта долина, этот виноградник стали моим домом. Это был чудесный дом.

  36