Но... читается легко и любовь-морковь
72 
Виконт не верил своим глазам.
Волосы его жены были подстрижены коротко, как у мальчишки. Не больше двух дюймов в длину, они спереди спадали почти до самых бровей, а аккуратно завитые кончики красивыми волнами завивались над ушами. Остальная масса волос игривыми кудряшками спускалась на открытую белую шею Эбби.
Судя по всему, она была абсолютно уверена в себе. Уверена, что сможет держать себя в руках, когда виконт представит ее лондонскому свету в качестве своей жены.
Жаль только, что в присутствии мужа у нее тут же начинали дрожать колени.
Утешало ее лишь то, что и он в ее присутствии сразу терял самообладание.
— Вы и в самом деле выглядите великолепно, Эбби, — проговорил Кипп, дождавшись, когда Гиллет с торжественным видом поставил перед хозяйкой огромное блюдо с клубникой, украшенное шапкой взбитых сливок. — Честное слово!
И снова мысленно обругал себя. Господи, что он такое несет?! Впору сбежать из-за стола от такого стыда и, укрывшись в темном углу, пустить себе пулю в лоб! Да что с ним такое в самом деле?! Конечно, медоточивым его не назовешь, раньше у него всегда для подобных случаев находился для дамы вполне приличный комплимент — когда умелый, когда не очень, — но вежливость всегда была его отличительной чертой.
Тогда почему сейчас язык у него словно налит свинцом? Самое время показать, на что он способен, а он повторяет одно и то же как попугай!
Правда, и она производит теперь куда более приятное впечатление, чем раньше, — в этом не может быть ни малейших сомнений. Однако никакое платье и никакая прическа не смогут превратить ее в сногсшибательную красавицу, при одном виде которой любой мужчина немеет и вообще ведет себя как болван. На своем веку Киппу довелось повидать немало красавиц, а сколько из них успели перебывать в его постели, он уже и сам давно забыл.
Тогда почему он не может оторвать от нее глаз?
Он все еще мучительно ломал себе голову, пытаясь найти ответы на вопросы и уже понимая, что дело это безнадежное; да и что тут можно ответить, когда даже ее глаза, похожие на влажные от росы лесные фиалки, вдруг почему-то стали вдвое больше и занимают чуть ли не пол-лица?
Подняв бокал с вином, Кипп осушил его одним глотком.
— Благодарю вас, милорд. Знаете, а вы были правы, когда настояли на своем! Месье Парфэ и в самом деле настоящий художник. И прическа чудесная — как раз то, что нужно, — кивнула Эбби. Потом положила в рот сочную ягоду и с блаженным видом закрыла глаза. Стон удовольствия сорвался с ее губ. Крохотный кусочек взбитых сливок остался у нее на губе, и она машинально, как кошка, слизнула его языком. — О-о, как вкусно!
Кипп со стуком поставил на стол пустой бокал.
А Брейди, который молча стоял в стороне, наблюдая эту сценку между мужем и женой с интересом режиссера, поставившего спектакль, которому суждено стать звездой сезона, негромко кашлянул в платок и, невнятно пробормотав какие-то извинения, поспешно выскочил из комнаты.
— Софи просила передать свои наилучшие пожелания — и от Брэма, разумеется, — вам обоим, — сказал Брейди, повернувшись к Эбби, в то время как они под руку обходили огромный зал. Эбби ликовала — больше не нужно стоять рядом с Киппом, улыбаясь и приветствуя казавшуюся нескончаемой вереницу приглашенных. Но спустя какое-то время мужу пришлось оставить ее одну, чтобы поговорить с кем-то из гостей.
Представив себе очаровательную герцогиню Селборн и окружавшую ее ауру доброты, Эбби радостно заулыбалась:
— Какая милая! И ничуть не гордая! Можно подумать, мы с ней знакомы много лет! Я послала ей записку, где поздравила с рождением сына. И знаете, что она ответила! Что очень рада за виконта, потому что теперь он наконец нашел кого-то, кто будет за ним присматривать. Я так понимаю, его светлость дал ей знать о своей женитьбе? Мне кажется, она принадлежит к тем людям, кто всегда искренне переживает за своих друзей, правда? И заботится о них.
— Да, только другой на вашем месте скорее назвал бы это навязчивостью или желанием совать свой нос в чужие дела, — улыбнувшись, ответил Брейди. — Но слово «забота» мне нравится больше. Уж не обессудьте, моя дорогая, но должен заранее вас предупредить, что нынче вечером я не спущу с вас глаз, потому что мне велено завтра прямо с утра отправить Софи подробный отчет об этом бале. Иначе говоря, мне придется расписать все буквально по минутам. Будь ее воля, она бы и Брэма сюда отправила — на тот случай, если я что-нибудь упущу. Но он отказался наотрез. Сказал, что ни за что не оставит ее одну, пока она окончательно не оправится. А по словам Софи, ждать этого осталось недолго. Она и так уже рвется из дома, твердит Брэму, что только мужчина может думать, будто после рождения ребенка нужно целый месяц валяться в постели. Такова уж наша Софи! Что на уме, то и на языке. Он сокрушенно покачал головой, а потом снова расплылся в улыбке.
72 
