Особенно,... 
83 
Он спустил ноги с кровати. Лишь на мгновение соблазнительная мысль остаться здесь до утра мелькнула в его голове. А хорошо было бы проснуться рядом с ней, вдруг грустно подумал Кипп, хотя бы для того, чтобы убедиться, что на рассвете она такая же страстная, какой была в темноте.
— Да-да, конечно. То есть, конечно, нет. — Он с опаской покосился на нее — не смотрит ли? — и осторожно, бочком двинулся к валявшемуся на кресле халату. И только натянув его и туго перепоясавшись, Кипп смог перевести дух и обрести свою обычную самоуверенность. — Доброй ночи, жена.
— Доброй ночи, — ответила Эбби, провожая его взглядом, пока Кипп не скрылся за дверью. С губ ее сорвался мечтательный вздох, но она даже не заметила этого. Этот мужчина, высокий, мускулистый, стройный, только что поднял ее до таких немыслимых высот наслаждения, о существовании которых она и помыслить не могла.
Интересно, что случится с ее чувствами к нему после этой ночи?
Изменятся ли они? Да и вообще — есть ли они у нее, эт, и самые чувства?
Что же она за извращенное создание, мелькнула у Эбби в голове невеселая мысль, коль скоро она способна заниматься с ним любовью, получать наслаждение и дарить его — и при этом гадать, испытывает ли она к нему хоть какие-то чувства?
Впрочем, да — какие-то чувства у нее, несомненно, были. Она хочет его. Страстно. Больше, чем когда-либо прежде. Конечно, она с самого начала догадывалась, что для нее не составит большого труда лечь с ним в постель, почувствовать на своем теле его руки и отдаться его ласкам. Но ведь желание — это еще не любовь, разве не так? Может быть, это даже к лучшему, решила Эбби. Иначе, если бы она, нарушив условия их соглашения, вдруг призналась ему в любви, Кипп, чего доброго, с испуганным воплем сбежал бы от нее на край света. Не хватало еще потребовать, чтобы он немедленно ответил ей взаимностью!
Ну уж нет! Она станет ему такой женой, о какой он мечтал, — удобной во всех отношениях. Сделает вид, будто верит, что он женился на ней только потому, что брак по расчету куда удобнее, чем бесконечное рыскание по рынку невест, да еще в самом разгаре брачного сезона. Она поможет ему хотя бы тем, что выполнит единственную его просьбу, высказать которую сейчас у Киппа не повернулся язык, — сделает все, чтобы его друзья поверили, будто он безумно в нее влюблен.
И не только это. Она сделает еще больше — подарит ему детей, и тогда он сможет выполнить обещание, данное им умирающей матери.
И сама полюбит их всем сердцем, моля Бога о том, чтобы их было по меньшей мере полдюжины.
Она сделает все, чтобы ее родственники вздохнули спокойно и жизнь их с этого момента стала безоблачной.
И она постарается найти удовольствие в том, чтобы быть виконтессой. Очень постарается.
Она уверена, ей это удастся. И еще одно.
Она сделает все, чтобы себя защитить. Она ни за что не позволит себе в него влюбиться.
Кипп уснул, едва коснувшись головой подушки, и проспал как убитый до самого утра. Что весьма его удивило, когда он наконец открыл глаза. Было уже около девяти, и бесшумно возникший на пороге лакей почтительно подал ему поднос с завтраком.
Позавтракав, Кипп поспешно оделся. Ему не терпелось спуститься вниз, чтобы встретиться со своей женой. Тем более что Эбби, как сообщил слуга, проснулась с первыми петухами и уже позавтракала внизу на целый час раньше, чем он сам.
Предупредив лакея, что и он тоже начиная с завтрашнего дня будет завтракать в столовой, Кипп сбежал вниз. Одергивая на ходу полы сюртука, он не переставал гадать, как встретит его Эбби, уже заранее предвкушая удовольствие увидеть ее порозовевшее от смущения лицо. Наверняка ей сейчас не по себе — особенно если учесть, с какой необузданной страстью она отдавалась ему прошедшей ночью! Да, вероятно, так оно и есть! По крайней мере Кипп очень па это надеялся.
Но его постигло жестокое разочарование.
— Доброе утро! — весело приветствовала его Эбби, когда они столкнулись в холле. Обоим вдруг что-то срочно понадобилось в гостиной. Эбби выглядела чудесно — судя по всему, она прекрасно выспалась и сейчас ее просто переполняла энергия. На ней было то же самое платье, что и вчера, во время их венчания. Кожа цвета слоновой кости казалась гладкой и матовой, только щеки розовели здоровым румянцем, а глаза весело сверкали. Жизнь кипела в ней ключом.
— Надеюсь, вы хорошо спали? А вот я спала отлично. Впрочем, и неудивительно — перина на постели такая мягкая, просто как пух. И никаких комков — не то что та, на которой мне приходилось спать на Халф-Мун-стрит или даже в Систоне! Даже сравнить нельзя!
83 
