Но... читается легко и любовь-морковь
91 
Улыбка Киппа увяла. А он уже вообразил себе, как они возьмут шахматы с собой в постель и сыграют перед сном партию-другую. Причем с условием, что проигравший снимает с себя какую-нибудь деталь туалета.
Соблазнительные мечты развеялись как дым.
Проклятие! Он совсем забыл о ее племяннице!
— Стало быть, она здесь, в доме? Я угадал? Вы меня удивляете! Признаться, я считал, что вы сможете уладить это дело, не впадая в крайности.
— Я так и сделала! — ответила Эбби по возможности честно, однако старательно избегая вдаваться в подробности. — То есть я хочу сказать… вы ведь хотели, чтобы ваша жизнь текла так же спокойно, как и до нашего брака? А мне хотелось бы, чтобы мои родственники как-то устроились и проводили как можно больше времени подальше от нас с вами — лучше всего большую часть года…
— По-видимому, мы с вами мечтали о несбыточных вещах. Вы это хотите сказать?
— Нет, я имела в виду совсем не это, — поспешно возразила Эбби, неожиданно почувствовав себя несправедливо обиженной. Причем человеком,
который еще недавно так заботливо выбирал для нее подарок. От жалости к себе у Эбби защипало глаза. — Нет, вы будете жить, как жили до тех пор, пока в вашу жизнь не вошла я. Словом, как будто вы по-прежнему холостяк. Кажется, именно таковы были условия нашей сделки? И так вы сегодня и поступили, верно? Сбежали из дому и бродили по городу в компании Брейди, как и положено холостяку. А обо мне вы забыли. Так что вам грех жаловаться, милорд. А вот я убедилась, что мне вряд ли удастся избавиться от моих замечательных родственников. Самый простой путь, конечно, потратить на них все ваше состояние — в надежде, что это поможет решить их проблему, — но что-то мне подсказывает, что моя идея вряд ли придется вам по душе.
Кипп невольно усмехнулся — досада Эбби его позабавила. А все потому — хотя он ни за что на свете не признался бы в этом жене, — что он не был до конца уверен, что получил то, на что рассчитывал, когда они с Эбби заключили эту сделку. Какое-то неясное ощущение подсказывало ему, что он получил куда
больше, чем мог надеяться… И эта мысль доставляла ему немалое удовольствие — даже при том, что он сам еще не знал, о чем идет речь и какая ему от этого польза.
— Итак, выходит, конфетка оказалась не такой уж сладкой, да, дорогая
виконтесса? Судя по всему, вы разочарованы. Жаль.
— После вашего замечания, милорд, думаю, глупо было бы просить вас о помощи…
Кипп покачал головой, усмехаясь самым что ни на есть злодейским образом.
— Каждый из нас пойдет своим путем — кажется, именно об этом шла речь, вы помните, миледи? Ну а коли так, стало быть, вам нечего обижаться, если я скажу «нет». Нет, я не собираюсь вам помогать. И если мы с вами снова вернемся к тем причинам, которые толкнули меня на брак, то одной из них, по которой я, собственно, и предложил вам руку и сердце, было то восхищение, которое вызывало во мне ваше неуемное стремление к независимости. А также и завидное умение держать в узде эту свору сумасшедших, которую вы почему-то именуете своими родственниками. В тот момент вы показались мне единственным человеком, способным обеспечить мне мирное и безмятежное существование до конца моих дней.
— Понятно… Значит, свои проблемы мне придется и дальше решать самой — когда и как я сочту это нужным, да?
Кипп притворился, что внимательнейшим образом обдумывает ее слова, хотя на самом деле мысли его были далеко отсюда. Впрочем, не так уж и далеко — ведь разобранная на ночь постель Эбби была всего в двух шагах. Соблазнительно откинутое одеяло манило к себе, и Кипп поймал себя на том, что слова жены ускользают от его понимания.
— Когда и как сочтете это нужным? — эхом повторил он то последнее, что успел услышать. — А-а… вот именно. Очень разумно, мне кажется.
Эбби, прищурившись, подозрительно взглянула на мужа. Что-то тут явно было не так. И вдруг она вспомнила, что есть еще кое-что, о чем она пока не успела ему рассказать.
— Ну да, — кивнула она. — И так до тех пор, пока это не нарушит ваш привычный образ жизни.
Кипп снова одобрительно кивнул. На губах его играла усмешка, и Эбби вдруг растерялась. Она не знала, чего ей хочется больше: дать мужу пощечину или припасть поцелуем к его губам.
— Именно так.
— Вот и хорошо, — буркнула она, не зная, что на это ответить. Отвернувшись от Киппа, она неловко развязала поясок пеньюара, спустила его с плеч, и он с легким шорохом упал на пол к ее ногам. Эбби осталась в тонкой ночной сорочке, сквозь полупрозрачную ткань которой просвечивало ее худенькое тело, и смущенно поежилась, чувствуя на себе жадный взгляд Киппа.
91 
