25 
Надо заметить, что при этом он не имел ни цента собственных средств. Но, по его представлениям, был богат и тратил соответственно.
Однако и Вилли, и Наппи были счастливы в новой «башне», а Стерлинг радостно объезжал скутер, не обращая внимания на то, что на дверных косяках появились царапины, которые нужно было шпаклевать и перекрашивать заново. Что в этом плохого?
Все плохо. И все из-за Сен-Жюста.
Берни заглядывала дважды. В первый раз что-то невнятно промямлила, во второй лишь сказала «ты понимаешь почему, милочка». Сен-Жюст целовал ей руку, наливал выпить и отвешивал комплименты ее волосам, коже, тому, как она держит сигарету, всему остальному. В следующий раз, когда Берни заглянула, Мэгги почти ожидала, что та притащит надувной матрас, перестанет изобретать дурацкие предлоги и просто останется на ночь.
Но неделя все-таки прошла, несмотря на все неровности. Сен-Жюст и Стерлинг все еще обитали у нее, и Мэгги, временами по-прежнему сомневаясь в себе («Я спятила? Я совсем рехнулась?»), начала привыкать к ним. Все-таки она прожила бок о бок с этой парочкой целых шесть лет.
— Хочу сообщить вам кое-что, — сказала она, обращаясь к ним за завтраком в понедельник. — Я ухожу из дома, а вы — остаетесь. Поняли?
Сен-Жюст недовольно взглянул на нее и снова сел, стряхивая с футболки несуществующие крошки от тоста (выглядел он в ней шикарно).
— Прости, Мэгги, но я уже обещал Стерлингу сводить его в парк покататься на скутере. Ты же расстроишься, Стерлинг, если мы отложим прогулку?
— Ничего, если Мэгги сказала не… — начал тот, но Сен-Жюст многозначительно кашлянул. — Это разобьет мне сердце. Я так ждал этого дня, Мэгги.
— Нет, нет, — запротестовал Сен-Жюст. — Все в порядке, Стерлинг. Я только хотел заглянуть в несколько магазинчиков, выбрать говяжью вырезку на ужин, но обойдемся. Закажем пиццу, старина.
— Опять? — вздохнул Стерлинг. — Вообще-то я предпочел бы говядину. А то все время пачкаю рубашку томатным соусом.
Мэгги внимательно слушала их беседу. Сен-Жюст раздражал своей любезностью, Стерлинг оставался Стерлингом.
— Я сама куплю три стейка по дороге домой, а после ланча мы все вместе пойдем в парк, — предложила она, когда Стерлинг принялся собирать тарелки. Его завораживала посудомоечная машина, он все еще не верил, что так бывает — кладешь внутрь грязные тарелки, а через час вынимаешь чистые. А вопрос: «Гаснет ли свет в холодильнике, когда закрываешь дверь?» — Стерлинг Болдер хотел изучить на себе — Мэгги застукала его, когда он вынимал оттуда всю еду, чтобы забраться самому.
— Да? Слышишь, Сен-Жюст? Мэгги уже все уладила.
— Да, она такая. — Сен-Жюст аккуратно сложил льняную салфетку (еще одна телепокупка) и покинул кухню с деревянной спиной, словно аршин проглотил.
— Ох, не к добру это, — заметил Стерлинг, остановившись на пороге кухни с тарелками в руках. — Ему не нравится такой распорядок. Он рассердился.
— Пусть сердится. Привыкнет. — Мэгги собрала ножи и вилки. — Обещаю вернуться не позднее, чем через два часа. Кстати, сегодня показывают «Брэди Банч»[19].
Стерлинг заметно оживился.
— Да, точно. Весь день. Больше всего мне там нравится Элис. Можно ли написать ей? Я хочу ей сказать, что она слишком чиста, чтобы бегать за тем бабником.
Мэгги открыла рот, чтобы объяснить еще раз, что Элис, да и все Банчи, такая же выдумка, как и сам Стерлинг, но улыбнулась и сказала:
— Конечно. Может, ближе к вечеру. Пока, Стерлинг, — она нагнулась и поцеловала его. — Будь умницей.
Мэгги прошла в свою личную ванную, оперлась на раковину и посмотрела в зеркало шкафчика. Если ты улыбаешься, значит, счастлив, кажется, так сказал Сен-Жюст?
Но она хмурилась. На переносице будет морщинка. Значит, не так уж она счастлива.
Угадайте почему.
Мэгги взяла губную помаду (она терпеть не могла краситься), прошлась расческой по волосам и поправила воротничок розовой блузки.
Пора. Сейчас или никогда.
Она вынула из кармана маленький ключик, открыла двустворчатый секретер вишневого дерева, который служил ей прикроватной тумбочкой, достала кошелек и снова заперла его, оставив там ключи от автомобиля, дорожную сумку, дневник и коробку с противозачаточными колпачками.
Засунув кошелек в сумочку, она вернулась в холл и прошла мимо Сен-Жюста, который уже в пятый раз смотрел старый фильм «Тумстоун».
Он поднял на нее взгляд и протянул:
— Я твоя сладкая черничка.
25 
