Особенно,... 
98 
— Знаешь что, — Мэгги погрозила ему пальцем, — мои книги в списке бестселлеров «Нью-Йорк Таймс». Пять уже улетели, еще одна готовится. Секс продается, но сейчас и сама серия продается. Теперь я вполне смогу закрывать дверь в спальню, никто и не заметит. Многие авторы, начиная серию, вставляли много откровенных сцен, но потом переставали это делать. Тем более что ты здесь, понимаешь? Странно описывать любовные сцены с тобой в главной роли, когда ты тут. Может, Берни согласится. Накал чувств, некоторые намеки, но никаких деталей и отверстий. Я, наверное…
— Уходишь отсюда? — закончил за нее Сен-Жюст. — Я даже не знаю, что хуже. Когда этот лекарь крутится возле моей задницы или когда ты заставляешь меня выслушивать свои соображения о постельных сценах.
— Ой, прости, — сказала Мэгги, не в силах спрятать улыбку. — Мы со Стерлингом подождем на улице. Поторопись.
— Поторопись? Ты просишь меня поторопиться после того, как сама задержала меня безо всяких причин? Это уму непостижимо, женщина. Неудивительно, что голова болит.
— Наконец-то мне есть за что вас любить, мисс Келли, — доктор Томпсон снова просунул голову в бокс и протянул листок. — Вот рецепт на ибупрофен. Ему понадобится.
Мэгги взяла листок и выпорхнула из бокса с высоко поднятой головой, уверенная, что ее оскорбили. Дважды. Как минимум.
Доктор Томпсон нажал кнопку, двери открылись, и Мэгги вновь оказалась в приемном покое. Она поискала глазами Стерлинга, но в креслах его не увидела.
— Стерлинг, — позвала она не так уж и громко, но он услышал, поскольку был возле справочной стойки.
— Я здесь, Мэгги. Позволь представить тебе мисс Марту Ковакс. Мисс Ковакс, это мисс Мэгги Келли, вы ее знаете как Клео Дули. Мэгги, мы прекрасно провели время, беседуя о твоих книгах.
Мисс Марта Ковакс оказалась пухленькой женщиной лет сорока. Крашеная блондинка с перманентом и слишком ярким макияжем. Она встала, обошла справочную стойку и потрясла Мэгги руку. Мэгги заметила, что на женщине свободная блузка с открытыми плечами и яркая цветастая длинная юбка. Словно крестьянка, которая отправилась за покупками на рынок.
— Ах да, мисс Дули. Я ваша большая поклонница. «Дело графа-самозванца» мой любимый роман. Я читала его раз десять.
— Он самый первый, — Мэгги слабо улыбнулась. Это намек на то, что с каждой книгой у нее все хуже и хуже? Да уж, сегодня удачный денек. — И вам она больше всего нравится?
— О да. — Мисс Ковакс слегка покраснела. — Когда виконт занимался этим… ну, в общем… с леди, как там ее звали… В траве позади оранжереи… Когда она обхватила его ногами за… ладно. — Мисс Ковакс замолкла, обмахиваясь ладонью. — Это моя любимая сцена.
— Не сам сюжет?
Мисс Ковакс взмахнула рукой:
— Ну да, конечно, и сюжет. Но Сен-Жюст… Умереть просто. Признаюсь, двери моей спальни всегда открыты для него.
— Ясно, спасибо. Приятно познакомиться. — Мэгги помахала Стерлингу, чтобы он шел за ней. — Для кого же я пишу, Стерлинг? — спросила она, когда они вышли на улицу. — Только, пожалуйста, не говори, что я пишу для нее. Это ужасно. Вот Алекс обрадуется… Кажется, ему, бедняге, предстоит и дальше совать деталь А в отверстие Б, ибо если Марта Ковакс хочет видеть его в постели, этого же захочет и Берни.
— Мэгги, я, правда, не очень понял тебя, но можно ли спросить про Сен-Жюста? Как он? Не покалечен? Мисс Ковакс сказала, что нет.
— Ой, прости, пожалуйста. Меня обычно несет, когда я не хочу думать о плохом, например, об Алексе под колесами автобуса. — Она крепко обняла Стерлинга. — Алекс жив и здоров. У него слегка болит голова, вообще неважное состояние, но в остальном — нормально. Как только он оденется, мы все вместе поедем домой.
Стерлинг заметно расслабился.
— Я очень надеялся, что прав, — он улыбнулся Мэгги. — Пока ты не убьешь нас, Мэгги, мы не можем умереть. Здорово, да? Значит, я могу есть сколько угодно чипсов.
Мэгги вытаращилась на Стерлинга. Все томные сцены тут же улетучились из головы.
— Я… я никогда не думала об этом. Ты, наверное, прав. Ведь его сбил автобус. Или он сбил автобус. Без разницы. Он может удариться, получить сотрясение, но не покалечиться. Классно!
— Да уж, классно, — проговорил Сен-Жюст прямо у нее за спиной, и она повернулась к нему лицом. Он стоял, опираясь на трость. — Классно и совершенно нелепо. Если я могу получить сотрясение, то могу и покалечиться. Я размышлял, пока лежал на этом пыточном топчане, и сделал свои выводы. Я уверен в том, что смертен. Стерлинг, хорошо, что ты пришел, беспокоясь обо мне.
98 
