78 
Но Шерри категорически воспротивилась. Она заявила, что все это грязно, нечестно, а помимо всего прочего, и преступно. Ибо по законам штата девушки имели право посещать казино только после достижения двадцати одного года. Шерри добавила еще, что Бренди тут же лишится работы, если ее дочь поймают за подобным занятием.
Уговорить Шерри так и не удалось. Тогда Ройс заявил, что она должна обучить его всем секретам беспроигрышной игры.
— Чего она сделать не могла, — снова подал реплику Патрик.
— Не могла, — подтвердила Аманда. — Ибо сама не знала никаких секретов. А тем более трюков и плутовских уловок. Она просто машинально запоминала все карты, ложившиеся на стол во время игры и порядок их выхода при раздаче. Это тоже не было проявлением какого-то необычного таланта или же редких способностей, а следствием все того же страха, подсознательно обострявшего внимание.
Ройс был взбешен. Он переложил в один карман все свои деньги, очистил секретер, где хранились скудные сбережения Бренди, и поехал в казино.
Там он пробыл недолго, вернулся без гроша в кармане и вдребезги пьяным.
Шерри проснулась от страшного крика, доносившегося из комнаты матери. Она бросилась туда. Но Бренди не пустила ее дальше двери и, прижав к себе, сказала, что ничего страшного не произошло. Шерри вернулась в свою спальню, но уснуть так и не смогла. А потому стала молиться о ниспослании ей и матери мира и благополучия. Молитва, видимо, была услышана: очень скоро шум и крики в соседней комнате прекратились и в доме стало совсем тихо.
Тихо было тогда. Тишина воцарилась и сейчас. Ее нарушали лишь шелест пламени в горевшем камине и стук крупных капель дождя в оконное стекло. Был и еще один звук, который слышал только Патрик: учащенный стук сердца в груди Аманды.
— Но мир все-таки не наступил? — спросил Патрик. — Во всяком случае, для Шерри?
— Нет. Для Шерри мир не наступил. Более того, примерно через час Ройс вошел в комнату Шерри и зажег свет. Впервые за долгие годы, проведенные в абсолютной темноте, она увидела свою спальню. Когда же посмотрела на Ройса, то с ужасом обнаружила, что он стоит перед ней почти голым. Шерри поняла, что имеет дело с сумасшедшим.
Ройс начал обвинять Шерри в том, что это она его довела до такого состояния, что ему пришлось сильно избить Бренди. И предупредил: вина за возможную смерть матери тоже ляжет на нее!
Он сказал, что будет вынужден убить Бренди, если Шерри не откроет ему секрет беспроигрышной карточной игры. Или же не удовлетворит его плотские желания. Если она не знает, как это делается, то Ройс готов преподать ей практический урок.
Шерри поняла, что этот негодяй уже успел искалечить ее мать. Но впереди Бренди, несомненно, ожидает нечто худшее, а концом ее страданий неминуемо станет ужасная смерть. И если бы Бренди могла противостоять своему мучителю, то давно бы это сделала. Теперь спасти ее могла только несовершеннолетняя дочь, уступив домогательствам Ройса.
В такой ситуации Шерри уже не могла сопротивляться неизбежному изнасилованию, а потому безропотно сдалась. Но Ройс все же зачем-то опутал ее веревками и привязал к кровати.
…После изнасилования Ройс и не подумал развязать свою жертву. Он встал, оделся и направился к двери, оставив Шерри совершенно голой, опутанной по рукам и ногам, накрепко привязанной к кровати. Но на пороге обернулся, закурил сигарету и, насмешливо хмыкнув, пообещал вскоре вернуться вместе с Бренди.
— Но так и не вернулся? — спросил Патрик дрожащим. от волнения голосом.
— Почему же? Вернулся. С бездыханной и окровавленной Бренди на руках.
— Бренди была мертва?
— Да. Он убил ее еще до того, как изнасиловал Шерри.
Довольно! Не могу больше слушать! Я должен убить этого Ройса! И убью! Непременно убью!..
Но Аманда не слышала этой молчаливой мольбы Патрика, а потому продолжала:
— Он положил тело Бренди рядом с Шерри, прикрыл обнаженную грудь девушки холодной рукой матери и как бы еще крепче привязав этим Шерри к постели. После чего потушил свет, вышел в коридор и, заперев дверь на ключ, поджег квартиру.
— Неужели?
— Да, он это сделал.
— И как же Шерри?
— Как ни странно, но Шерри, поняв, что сделал Ройс, почувствовала облегчение. Ибо впервые у нее исчезло чувство страха, хотя впереди и предстояла нечеловеческая боль. Но ощущение умиротворения на несколько мгновений заслонило все остальное. Однако тут же ее охватило непреодолимое желание освободиться от пут. Что именно послужило тому главной причиной, Шерри не может до конца объяснить себе и поныне.
78 
