14 
Хотя, с другой стороны, непонятно, которое из двух происшествий травмировало ее сильнее: нападение маньячки, притом что охотилась та отнюдь не на нее, или первая встреча с Лоренсом.
— Ты у врача был?
Лоренс не отводил от нее глаз. И взгляды их снова встретились... Розанна знала, что собеседник каким-то непостижимым образом опять проник в ее мысли. С запозданием осознав, что по-прежнему держится за живот, молодая женщина поспешно отдернула руку.
— Да полно, Розанна, ничего страшного не произошло. Обыкновенная царапина, и только. — Вообще непонятно, как он умудрился заполучить ее. Незадачливый воришка почти и не отбивался, куда ему против него, Лоренса!
Молодая женщина вздрогнула. Лоренс редко обращался к ней по имени, и всякий раз в таком случае по всему ее телу мгновенно разливалась предательская слабость. Главное — чтобы он этого не заметил.
— Бенджамина срочно вызвали по делу.
— Я догадался.
— Да? — эхом откликнулась она.
— Я так понимаю, оттого, что Бенджамин тебя подвел, ты нынче не в настроении?
— Не в настроении? Что за чепуха! — Розанна недоуменно нахмурилась. — Почему ты на меня так смотришь?
— Сколько ты выпила? — Лоренс указал взглядом на ее бокал.
— Меньше чем хотелось бы, — недовольно буркнула она.
Губы его чуть дрогнули.
— А когда ты в последний раз толком ела?
Розанна тяжело вздохнула, проводив взглядом роскошный кремовый торт с засахаренными фруктами, щедро политый шоколадом, что чинно проплыл к соседнему столику.
— Две недели назад, — созналась она.
— Две недели? — недоуменно заморгал Лоренс.
— Ну, нормальную еду, я имею в виду, — кивнула Розанна. — Я на диете. — В ее представлении разводимые водой порошки, вкусом напоминающие картон, и бессчетные грейпфруты едой в прямом смысле этого слова не считались. — Глупо, правда? Половина населения земного шара голодает, а вторая половина из кожи вон лезет, стараясь похудеть.
— На диете? Но за каким чертом тебе это понадобилось?
Розанна одарила его убийственным взглядом. Только мужчина, в чьем мускулистом теле нет ни унции лишнего жира, способен сморозить подобную глупость!
— Мне казалось, это в высшей степени очевидно, — процедила она сквозь зубы. — Тем более в этом платье.
И, скользнув взглядом по ненавистным пышным округлостям, с запозданием поняла, что ее комментарий просто-таки приглашает к беззастенчивому осмотру. Она крепко зажмурилась и подумала: ну с какой стати я то и дело упоминаю это треклятое платье?
Когда Розанна открыла глаза и опасливо подняла взгляд, то убедилась, что ее приглашение принято. Она попыталась держаться так, словно ей дела нет, даже если взгляд серых глаз Лоренса намертво прикован к ее телу. Но дыхание у нее резко участилось — странно было бы, если бы собеседник этого не заметил!
— В этом платье в высшей степени очевидно, что большинство женщин душу продали бы дьяволу за такую фигуру, как у тебя. Да девять мужчин из десяти в своих фантазиях представляют именно такую!
— Как же! — нервно рассмеялась Розанна.
— По-твоему, я шучу? — Лоренс, похоже, искренне поразился ее недоверию.
— На женщин с моей фигурой даже платьев не шьют. Попробуй подбери что-нибудь!
— Это потому, что в твоем случае на одежду никто и не смотрит, — незамедлительно ответил Лоренс.
— Тогда на что же... — Розанна с запозданием прикусила язык и покраснела до ушей.
— Вот именно. — Лоренс ухмыльнулся: смущение собеседницы его явно позабавило. — А теперь не сделать ли нам наконец заказ?
— Я не голодна. К тому же невежливо заказывать что-либо, пока Мердок не вернулся.
— По мне, так пусть вообще не возвращается. А тебе просто необходимо что-нибудь съесть — после стольких-то мартини!
— Намекаешь, что я пьяна? — вознегодовала Розанна.
— А разве нет? — Губы его саркастически изогнулись.
— Если я тебе не поддакиваю, это вовсе не значит, что мартини сказывается!
— Сдается мне, что когда завтра утром ты вспомнишь этот разговор, то, возможно, поймешь, что я прав.
— То есть, по-твоему, сейчас я несу вздор?
— Обычно ты ведешь себя так, словно... Как это говорят при задержании преступника?.. А, вспомнил: «Все, что вы скажете, может быть использовано против вас». Ты отточила молчаливое неодобрение до уровня высокого искусства.
— Вот уж никогда не думала, будто что-либо из того, что я говорю, способно тебя заинтересовать. Ну что ж, теперь нас ждет немало милых бесед по душам.
14 
