Особенно,... 
150 
— Брикс, мне действительно надо с тобой поговорить. — Эмма сияла, потому что он сказал, что любит ее, и он был в таком прекрасном настроении, счастливый, игривый, любящий. Я могу и подождать: я все испорчу, когда он такой чудесный. Но она боялась за него и чувствовала свою ответственность. Она знала, а Брикс нет, о том, что должно произойти. — Мы можем отправиться в постель и позже, я хочу этого, как и ты, но я должна тебе кое-что сказать, давай сейчас поговорим? Можем прямо здесь; я сделаю тебе выпить и мы сядем в библиотеке. Давай, а, я разведу огонь в камине — будет так мило.
Брикс нахмурился:
— Что за важность такая? Ну ладно, ладно, расскажи мне. И незачем разводить огонь для того, что ты мне там хочешь сказать.
Он позволил отвести себя в библиотеку, а когда она села в кресло, устроился на краю стола, заваленного книгами.
— Ну?
Эмма поглядела на него и открыла рот. Но ничего не произнесла. Она внезапно онемела от ужаса. Джина предупредила ее, чтобы она держалась подальше от этого всего, а Джина была самой умной из всех известных ей людей. Джина говорила, что Эмме как раз стоит беспокоиться о том, как бы Брикс не выяснил, что она узнала…
— Ну же, время идет. — Брикс соскользнул со стола и повернулся к двери. Его лицо было мрачно. — Мне не нравятся твои выкрутасы. И все ради того, чтобы не пойти на вечеринку. Боже, какие глупости, идиотские трюки.
— Это о записках, которые я прочла, — выпалила Эмма.
Он остановился:
— Каких записках?
— Ой, Брикс, ты же помнишь, те, о ПК-20, об испытаниях, и о женщинах, у которых возникли проблемы с глазами.
Теперь он встал к ней лицом, всего в нескольких футах.
— Я же сказал тебе — выбрось это из головы.
— Я знаю, ты сказал, что вы провели новые испытания, и что их результаты были отличны.
— Ну?
— Ну и они, люди в лабораториях, говорят, что никаких новых испытаний не было.
— Они говорят? Кто это, черт возьми, они? Кто тебе все это наплел, они бы лучше, вместо того, чтобы болтать с чужими…
— Я не чужая, я — Девушка-Эйгер, я часть компании точно так же, как и ты. Ну, почти так же. Во всяком случае, люди мне говорят, и когда я спросила их о новых испытаниях…
— Спрашивала? Ты шлялась по лабораториям и расспрашивала о тестах?
Эмма вжалась в кресло:
— Я беспокоилась о тебе.
— Да какого дьявола! Мы уже это проходили, и я сказал тебе — не лезь в мои дела. Ты же согласилась, так? Так?
— Да, но когда я услышала…
— И еще ползала на коленях, так?
— Да, Брикс, но…
— Тогда какого дьявола, ты этим занималась — шныряла тут, болтала с людьми, задавала всякие вопросы? Да это самое худшее в мире!
— Нет! — Эмма села прямо, внезапно разозлившись. Ханна рассказала ей, что самое худшее в мире, Ханна рассказала ей о настоящих ужасных несчастьях, и некоторые люди их испытали, и что тогда делает Брикс, пытаясь напугать ее тем, что на самом деле не так уж и важно? Он даже не знает, что она хочет сказать ему! — Я беспокоилась о тебе.
— Черт побери, да мне не нужно, чтобы ты…
— Дай мне сказать! — крикнула она. Он уставился на нее. Никогда раньше она не повышала на него голоса. Широко раскрыв глаза, выпрямившись, Эмма встретила его взгляд. Она чувствовала себя смелой и сильной; она поможет ему, даже если он этого не хочет, потому что она любит его. — Они сказали, что не было никаких новых тестов, только те, первые, и результаты по ним якобы замечательные, поэтому всю партию выпустят по расписанию, в марте. Но что-то на самом деле не так, Брикс, потому что результаты не могут быть замечательными, если в записках была правда. И кое-кто это знает — может быть, вся испытательная лаборатория. — Под сверлящим взглядом она начала запинаться: — Так что если кто-то из… химиков и химики станут… они могут позвонить в ФДА… или, может быть, к прокурору штата? Конечно, ФДА не может ничего сделать, пока продукция не пересечет границы штата, но они могут дождаться этого и тогда…
— Где ты наслушалась всего этого дерьма? — потребовал Брикс. Он не сдвинулся с места, так и стоял, широко расставив ноги, засунув руки в карманы. Эмма видела костяшки пальцев через ткань брюк — руки были стиснуты. — Кто-то тебя пичкает этим — кто, черт возьми? С кем ты говорила?
— Это неважно, важно, что…
— Я спрашиваю тебя!
— Я не могу сказать. Неважно, кто…
— А, твоя подруга, как ее там зовут? Она? Та самая, которую мы наняли потому, что она подруга твоей матери.
150 
