Особенно,... 
76 
Потребовались двадцать пять лет и смерть еще одного человека, чтобы вырвать это признание у моей бабушки! Я села на кушетку и сняла обертку с присланного куска мрамора. Он был блестящим, с прожилками на нежном розовом фоне.
– Ваша бабушка прислала вам кусок мрамора, – констатировал Соло без всякого выражения.
Он прислонился к стене у раздвижных дверей, засунув руки в карманы. На лице его появилось мрачное выражение.
– Моей бабушке семьдесят семь лет, но ее по-прежнему невозможно сломить. И она никак не может отказаться от мысли, что наступит день и я вернусь, чтобы возглавить семейный бизнес.
Я положила ладонь на холодный камень и вдруг испытала странное ощущение. Сван прислала мне кусочек нашего мира, чтобы напомнить, что камень ломается в самом слабом своем месте.
Я встала, сжимая мрамор в руках.
– Я иду спать. Спокойной ночи.
Я прошла мимо Соло, собрав все силы, чтобы двигаться плавно, высоко держать голову, с прямой спиной, с безмятежным выражением лица. Сван воспитала меня на своем собственном примере отчаянной гордости, спрятанной за маской высокомерия. Я научилась окружать себя броней – так же, как это делала она. Мне никто не нужен, даже Соло. Так будет безопаснее.
Я уже подошла к двери спальни, когда глухой голос Соло остановил меня:
– Мне кажется, что ваша бабушка хочет, чтобы вы думали, будто сделаны из камня. Только вы можете доказать ей, что она ошибается.
– Я не могу, – ответила я и закрыла за собой дверь.
Глава 13
«Я выброшу этот кусок проклятого мрамора Хардигри в окно, пока он не отравил ее! И, черт побери, я должен наконец рассказать, кто я такой!»
На следующее утро Эли рассекал волны с какой-то сдержанной яростью, чувствуя, как его опутывает паутина проблем. Он должен немедленно вернуться в дом на берегу, принять душ, одеться, выпить кофе и продумать до мельчайших деталей все, что он скажет Дарл. И сделать это нужно до того, как она проснется. Все должно произойти быстро и четко, никаких неясностей. Теперь он знал, что Дарл не испытывает к нему ненависти из-за того, что Па причинил горе ее семье. Она столько рассказала ему о нем самом… Эли даже представить не мог, что она все это помнит. Он узнал то, что ему требовалось знать. И только это имело значение.
Эли ниже опустил голову в воду, его руки описывали ровные дуги, пронзая волны и взлетая вверх. Он по-прежнему не мог опровергнуть обвинения, выдвинутые против его отца, и не мог отвергать вероятность того, что отец их заслужил. Он по-прежнему не верил в то, что они найдут ответы на все вопросы, если начнут рыть землю и тревожить привидения в Бернт-Стенде. Но теперь Эли знал наверняка, как Дарл отнесется к> возможности открыть наконец истину. Она верила в справедливость. А значит, она даст его семье шанс доказать невиновность Па.
«Дарл даст шанс и мне тоже», – решил Эли.
Он повернул и поплыл к берегу. В тот самый момент, когда он уже встал на дно и собирался выходить из воды, на него накатила волна и что-то ткнулось ему в руку чуть пониже локтя. Богатый опыт подсказал ему единственно верную реакцию. Эли тут же резко поднял руку.
Его укусила мелкая акула – вероятно, из тех, которые охотятся на рыбу на мелководье. Кровь текла из глубокой раны в форме полумесяца немного ниже локтя. Эли рывком выскочил на берег, держа руку на отлете. Кровь капала на белый песок. Он посмотрел на рану и негромко выругался, сообразив, насколько она опасна. Но тут на него накатила тошнота, голова закружилась.
«Не повезло, – успел подумать он. – Мне просто не хватило времени».
Момент истины пришлось отложить.
* * *
– Ты меня спас, парень! – рявкнул кто-то у него над ухом.
Это был здоровый, крепкий лысый грузчик по имени Джерниган. Они работали на автомобильную компанию, и Эли только что оттолкнул Джернигана в сторону от автопогрузчика. Эли смотрел на сломанный указательный палец на правой руке. Торчала кость, кровь лила рекой. Стоял январь, было страшно холодно, и от его крови шел пар. К горлу подступила тошнота. Ему было всего четырнадцать, он прибавил себе возраст, чтобы получить работу. Теперь его выгонят, и он останется без денег. Мама работала в бакалейной лавочке, но ей платили гроши. Они нуждались в каждом пенни.
Кровь, кровь Па. Ужас и стыд. Он смотрел на свою руку, а видел лежащего на земле Па. У него задрожали колени. Джерниган успел схватить его за воротник пропитанной кровью куртки, его несвежее дыхание обожгло лицо Эли.
76 
