102 
Ей впервые предстояло лететь самолетом, и от одного этого Дэни испытывала возбуждение. Майкл предлагал прилететь за ней, но она заверила, что прекрасно справится сама.
— Я уже взрослая девочка, — сказала она.
— Тогда я буду встречать тебя в аэропорту.
Лететь надо было завтра утром. С работы ее великодушно отпустили на—целую неделю, оставалось дать заключительное представление перед отпуском. В Вегасе в последнее время настоящий бум, и ей что ни день поступают предложения от других отелей. Но как бы ее ни заманивали более высокими ставками, Дэни себя прекрасно чувствовала в «Маджириано». Да и вообще, неизвестно, как теперь сложится ее жизнь. Она подозревала, что Майкл собирается сделать ей предложение. А вдруг и впрямь сделает? Ну что ж, она готова его принять.
Днем позвонил Дин и позвал вечером поужинать.
— Мне надо вещи складывать, — сказала она. — Да мы с тобой всего два дня назад ужинали!
— Я помню, — сказал он. — Но мне нужно сообщить тебе кое-что очень важное.
Заинтригованная, в конце концов Дэни уступила, и они встретились в уютном «красном» ресторане отеля. Дэни любила это заведение, они и с Майклом сюда часто хаживали.
— Дин, только давай ненадолго, — попросила она, едва они заняли столик. — Мне утром лететь.
— Именно поэтому я непременно хотел поговорить с тобой сегодня, — сказал он и заказал вина.
— О чем? — спросила Дэни.
— О твоем новом дружке.
— О Майкле?
— Да.
Дэни побарабанила пальцами по столу.
— Ты же его совсем не знаешь.
— Ошибаешься. Я знаю о нем очень много. А вот тебе хорошо известно его прошлое?
— Не думаю, что тебя это касается, — рассердилась она.
— Дэни, твоя жизнь меня очень даже касается. Мы же с тобой лучшие друзья, забыла? — Лицо у него было серьезное.
Дэни вздохнула и сделала над собой усилие, чтобы успокоиться. Дин ведь старается делать так, как считает лучше для нее, и ничего в этом плохого нет: ведь он поступает так из искренних побуждений.
— Если речь идет о том, что он сидел в тюрьме за угон грузовика, то я в курсе, — сказала она. — Майкл мне все рассказал.
— Я не об этом говорю.
— Тогда о чем же?
— У него есть дочь, так?
— Да.
Дин откашлялся.
— А ты знаешь, что случилось с матерью девочки?
— Она умерла.
— И ты знаешь, как именно?
— Нет, этого я не знаю. Майкл не любит об этом говорить. Я думала, от какой—то болезни…
— Ты думала?
Теперь она по-настоящему вышла из себя.
— Дин, что ты хочешь мне сказать? Говори наконец!
— Дэни, ты же умница, — быстро проговорил он. — Однако тебе надо сейчас думать не только о себе, но и о сыне. Ты не можешь себе позволить оказаться в ситуации, когда вам с Винсентом будет грозить опасность.
— Опасность? Что это тебе взбрело в голову?
— Не обижайся на то, что я тебе сейчас скажу, Дэни. Но с большой долей вероятности этот твой Майкл Кастелли — или Кастеллино, как он именовался раньше, — убил свою сожительницу.
— Что?!
— Выстрелом в затылок. Дэни побелела.
— Ты с ума сошел?!
Дин достал большой канцелярский конверт.
— Здесь все написано, черным по белому. Сама прочти.
— Я… я не понимаю, о чем ты.
— Когда прочтешь эти вырезки, все поймешь. Его действительно оправдали, но только благодаря влиятельным адвокатам — за которых, кстати, заплатил его босс из нью—йоркской мафии. — Пауза. — Дэни, мне жаль тебе это говорить, но слишком многое свидетельствует о том, что убийца — он.
— О господи… — Дэни была на грани обморока.
— Если бы у этого человека были к тебе настоящие чувства, он бы тебе сам все давно рассказал.
— Я… я думала, он от меня ничего не скрывает…
— Давно ты с ним встречаешься?
— Три месяца.
— И за три месяца он не нашел случая поведать тебе об этой истории? Что-то подозрительно, тебе не кажется?
— Ты… ты его не знаешь! Он…
— Что — он? Если верить газетам, он киллер мафиозной группировки, и он застрелил в затылок девушку, с которой жил, потому что она встречалась с другим. А ведь это была мать его ребенка. И с таким человеком ты хочешь связать свою жизнь?
— Давай твои вырезки, и пошли отсюда, — попросила Дэни. Она вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха.
— Я отвезу тебя домой.
— Не утруждайся, — сказала Дэни и поднялась. — Я возьму такси.
— Дэни, эти справки я навел только ради твоего блага!
— Это ты называешь моим благом? — На глаза ее навернулись слезы. — Как ты не понимаешь? Я же его люблю!
102 
