Особенно,... 
47 
Они должны были, собственно, торопиться к бакалейному магазину, где, сделав покупки, их будет ждать мама. По дороге — впрочем, это было совсем не по дороге — завернули на кладбище.
Если бы мог, прибавил бы, — ответил Джейк. Они все же пустились бегом, забрались на невысокий холм где стояли рядом несколько надгробии, и остановились под узловатым дубом, у могилы дяди Уильяма, заваленной траурными букетами. Странно яркий холмик увядающих цветов с поникшими лентами. Они застыли в оцепенении.
— Мы должны дотронуться, — сказал Джейк и собственный голос показался ему зловещим. — Ради мамы, мы должны узнать правду.
— Хорошо, но только вместе с тобой, — сказала Элли. — Одновременно.
Они присели на корточки и, не сводя друг с друга глаз, погрузили руки под цветы, в мягкий холодный краснозем.
Джейк сморщился и закрыл глаза. Пытаясь представить себе, что может случиться, он больше всего боялся появления привидений. Однажды в Ковати старый индеец искал воду; старик долго шарил палкой, потом воткнул ее в землю, и из этого места забил источник. Вдруг сейчас из-под его рук, подобно грунтовым водам, хлынут вереницы духов почивших Вандервееров — бабушка с дедушкой, которые погибли в автокатастрофе, когда мама была немногим старше чем он сейчас или Мелани Вандервеер, их двоюродная бабушка, которая в День независимости подавилась персиковой косточкой, когда они были совсем еще маленькие; или, может быть, Мак Ли Вандервеер их троюродный брат, сгоревший в танке во время Второй мировой войны. Более всего Джейку не хотелось наткнуться на Мака Ли.
Но он ничего не чувствовал ничего. Ничего! Он посмотрел на Элли. Она с открытым ртом круглыми зелеными глазами уставилась в пустоту.
— Нашего рубина здесь нет, — словно лунатик медленно произнесла она, моргнула, вытащила руку из земли и упала на спину.
Джейк, наоборот, погрузил руки глубже.
— Я ничего не вижу, — честно признался он. — Почему же у меня не получается, а у тебя получается? Что со мной?
Стоя на коленях, он изо всех сил вдавливал руки в мягкую землю. Теперь его пугали уже не привидения Вандервееров, а слепая пустота внутри.
— Может быть, ты слишком много думаешь, — сказала Элли. — Когда я слишком много думаю, у меня только голова болит.
— Ты уверена, что его здесь нет? — спросил он, оглянувшись через плечо и по-прежнему держа руки в земле.
Эмми уверенно кивнула:
— Она солгала нашей маме. Рубин по-прежнему у нее. Мой рубин. — Элли произнесла эти слова с таким гневом, что Джейк, вытащив из земли грязные руки, резко обернулся к ней.
— Твой рубин?!
— Он должен был стать маминым, а потом моим. — Внезапно ее голос сорвался на крик: — Но я умру, как только получу его! — Она уткнулась лицом в сгиб локтя. — Я скоро умру, вот что я только что узнала.
Во рту у Джейка появился противный вкус, и он долго не знал, что сказать.
— Никогда не слышал большей глупости, — наконец произнес он. Но на самом деле он очень испугался. — С чего ты взяла?
— Не знаю. — Эмми сжата кулачки. — Не знаю почему.
— Ну и плюнь. Это неправда.
— Рубин у тети Александры. И это правда. Скажи? Джейк обтирал руки травой, стараясь как можно скорее соскрести с них могильную землю.
— Не могу. Ничего не могу сказать. Что-то не так, но я не понимаю, что.
— Ах вы, грязнули, — вдруг прогремел над ними низкий женский голос.
Джейк обернулся, Элли выпрямилась. В нескольких футах от них стояла миссис Большая Ветвь, в широкополой шляпе, садовых перчатках и с тяпкой в огрубевшей коричневой руке. Пестрая широкая юбка, мужская рубашка навыпуск и запыленные теннисные туфли довершали ее костюм. Вид у нее был весьма внушительный.
— Что вы здесь делаете? — спросила она на чероки.
— Пришли на могилу дяди Уильяма, — быстро ответил Джейк. Он вспомнил, что миссис Большая Ветвь регулярно приходит на кладбище ухаживать за могилами своих родственников.
Миссис Большая Ветвь бросила на землю тяпку и перчатки, потом уселась сама и некоторое время внимательно смотрела на них.
— Кое-каких вещей лучше не трогать, — проницательно сказала она. — Кое-что лучше похоронить и забыть.
Джейк прикусил язык и сделал равнодушное лицо. В самом деле, весь город знал о том, что тетя Александра похоронила рубин вместе с дядей Уильямом. А миссис Большая Ветвь понимала их с Элли куда лучше других.
— А если, — осторожно сказал он, — если человек приходит сюда убедиться и ничего не находит, это же очень интересно, правда?
47 
