Последние отзывы

  39  

– Лита, прислушайся к себе и сделай то, чего хочет твое «я». Никому, кроме тебя, в этом не разобраться. У всего есть две стороны: одна – напоказ, другая – для себя. Как и у человека два лица: одно для окружающих, другое для себя. Последнее лишено напускного, ведь притворяться не перед кем. И еще, милая. Никто не заставляет тебя доказывать, что ты можешь блистать. Мы с отцом всегда были уверены, а до других нам дела нет. Я люблю тебя как мать. Ты сделала мою жизнь прекрасной, наполнила смыслом. И я буду любить тебя до конца своих дней, независимо от того, какой путь ты изберешь. Для Володи ты – чудо, неземное существо, дар небес. Он с рождения обращался с тобой, как с хрупким, тонким бокалом из богемского стекла. Неосторожное движение – и от него останутся одни осколки. Я бы хотела такого же искреннего благоговения со стороны этого свалившегося на голову Мартова.

– Если я опять ошибусь, то не выдержу этого, – слезы все-таки побежали по загорелым щекам. Стыдливое шмыганье носом и вдруг, будто вошла в другой режим эмоций, совершенно спокойно произнесла: – Я не бегу от себя, мам. Я ищу себя веселую, энергичную, полную планов, жизнелюбивую. Я была именно такой и хочу снова смотреть на мир не затравленно и обреченно. Он даст мне все это снова ощутить, хочу верить, что сможет.

– Конечно, конечно, милая, – поспешила согласиться Кира Сергеевна.

– А о жене я все равно спрошу.

– Не надо бы. Нездоровое любопытство никогда не приветствовалось.

– Спрошу хотя бы для того, чтобы услышать эту запутанную историю от него, а не от его недоброжелателей. В то, что у него нет врагов, я не поверю, а с недомолвками я не уживусь. Только дождусь подходящего момента. Ты же знаешь мою натуру. Здорово мы поговорили. Начали с секса, а закончили криминалом.

– Не преувеличивай, милая, боюсь, мои слова ты неверно истолкуешь. В этом не будет ничего удивительного, ведь за последние годы мы отдалились друг от друга, дочка. Я разговариваю с тобой, боясь сказать что-то лишнее или не понравившееся тебе. Ты так рано начала сама, без наших советов обустраивать свою жизнь, что мы порой чувствуем себя не у дел. У тебя появились новые привычки, мужчина. Ты долго была и близкой и недосягаемой одновременно. Мы с отцом все эти годы чувствовали себя настолько одинокими, что даже слова сейчас не подберу. Обиды нет, пойми, есть пустота, заполненная воспоминаниями, а мы хотим наполненности будущего. Мы мечтаем о внуках, чтобы, заботясь о них, отодвигать наступающую старость.

– Господи, неужели ты говоришь о нас? Это все из-за меня. Я глупо вела себя, но думала, что поступаю правильно. Знаешь, сначала взрослая жизнь казалась прекрасной. Я ощущала себя ее хозяйкой, а потом почувствовала, что давно сижу на поводке, очень длинном, и никого не волнует, не давит ли мне ошейник. Иногда хотелось посмотреть, нет ли следа на шее. Мне было стыдно за ту жизнь, которую я вела. Теперь все изменится.

– Надеюсь, скоро мы станем близки, как прежде.

– Мы и сейчас близки, как никогда, ты чувствуешь, мам? – Лита подняла на мать полные нежности глаза.

Целуя дочку в щеку, Кира Сергеевна крепко прижала к груди ищущее тепла и поддержки родное существо. – Мама, дорогая, я люблю тебя.

В кухню зашел Владимир Петрович. Лита мягко освободилась от объятий матери и подошла к отцу. Он казался таким одиноким, потерянным с пакетом, полным всяких вкусностей. Поставив покупки на пол, Богданов оперся о стену. Он почувствовал, что пришел рановато, лишний он в этой сентиментальной компании.

– Пап, ну что у тебя за вид такой! Я ведь замуж собралась, а не делать себе харакири.

– Иногда замужество становится чем-то вроде медленного самоубийства.

– Ты только послушай, о чем он говорит! – Кира Сергеевна всплеснула руками. Подошла к мужу поближе и, прищурившись, внимательно посмотрела в его голубые глаза. – Никогда не замечала за тобой склонности к беспочвенным выводам, Володя. Если что-то скрываешь, немедленно признавайся! Как в церкви перед венчанием спрашивают о причинах невозможности заключения брака. Говори, пока не поздно.

– Ничего у меня нет, кроме ощущения, что от меня отрезают кусок тела.

– Папочка, это обычная реакция эгоиста-родителя. Думал, что твоя девочка всю жизнь будет рядом, а тут является какой-то мужчина и начинает править балом, – Лита, улыбаясь, обняла отца за плечи. Небесная синь их глаз встретилась. – Не надо так.

– Еще не явился, во-первых, а во-вторых, мне кажется, ты из одной крайности бросаешься в другую. Я не прав?

  39