Особенно,... 
217 
– Почему?
– Ну, действительно, это не совсем так, – сказал Лео.
– Итан, дедушка Гейл, выгнал Винса из семьи много лет тому назад. Ты мог этого и не знать; сомневаюсь, что Дора знает; она была еще ребенком, когда это случилось, а рассказать тебе могла только она. Никто об этом не говорит, насколько я знаю, с тех пор, как все случилось. Так или иначе, Винс был изгнан, он продал акции компании, поэтому к ней он тоже не имел отношения. Он не замышлял заговор против компании или что-то в этом роде. Итан никогда не говорил нам.
– Почему он его выгнал? – спросил Джош. В тишине он переводил глаза с одного из них на другого. – Ну-ка отвечайте, вопрос ясен; и вы говорите, это было давно.
– Но это не наша история, – сказала Гейл, – не мы должны рассказать ее.
Нахмурившись, Джош смотрел мимо них на далекие горные вершины. Ученый в нем всегда искал связи; это было делом его жизни. Сейчас он искал связь между тремя фактами: когда-то Анна была так потрясена, что какая-то часть ее души была заморожена или погрузилась в сон, и это продолжалось уже давно. Винса отец выгнал много лет тому назад. Анна уехала из дому много лет назад и вернулась лишь недавно. Он почувствовал холод внутри, словно сам был заморожен, как Анна. «Боже мой, – подумал Джош, – не может быть». И посмотрел на Лео и Гейл.
– В этом замешана Анна? Гейл вздохнула.
– Мы не можем говорить об этом, Джош, мы ничего не можем рассказать тебе. В любом случае, мы говорили о людях, которые жили тысячи лет тому назад, они не имеют отношения к нам. Мы рады и счастливы за тебя, что ты нашел гробницу. – Она поставила кружки в раковину мойки. – Сегодня мы забираем Неда и Робин из больницы. Хочешь, мы отвезем тебя домой, чтобы тебе не нужно было отбиваться от репортеров? Они, наверное, вернулись сразу же, как дорога была расчищена.
Джош покачал головой.
– Мне нравится ходить пешком и я умею управляться со сворой, как раз поговорю о Тенкауре. Это лучшая реклама в мире для того, что мы делаем здесь.
– Им не Тенкаур нужен, а ты, – сказал Лео.
– Они возьмут то, что им дадут; о себе я говорить не стану.
Он помог Гейл убрать со стола.
– Спасибо за завтрак; то же самое я сделаю для вас, когда мой дом будет закончен. Сейчас я разбил лагерь в одной комнате и в половине кухни. Передайте привет вашим детям, скажите им, что я возьму их на шоколадную фабрику как только вы скажете, что они могут ходить.
Когда они уехали, Джош подтянул повыше сапоги, глубоко вдохнул свежий воздух, теплый на солнце, холодный в тени. Мужчина шел между деревьями и по лугам, держась подальше от машин, припаркованных У дороги. Он встретит репортеров рядом со своим домом и даст им интервью о Египте, которое им нужно. А потом, когда окажется в своей отремонтированной гостиной, где работал и спал и позвонит Анне. Не стоит задавать вопросы, это можно сделать потом, когда они встретятся. Он позвонит ей как друг, и конечно, как клиент. А потом, когда она вернется в Тамарак, или когда сам приедет в Лос-Анджелес, то спросит о ее юных годах. Пора было поговорить обо всем этом.
Большинство гостей уже покинуло бальный зал отеля «Браун Палас» в Денвере; остались лишь немногочисленные друзья организаторов, они окружили Винса, как пионеры Америки бивачный костер, чтобы получить тепло и свет.
– Пара миллионов чистыми будет, – сказал Рей Белуа. – Люди любят победителей, Винс, они будут давать тебе деньги, как только тебе это понадобится.
– Не бывает так, – заявил Сид Фолкер. – В политике или еще где, не бывает слишком много денег. Их всегда нужно гораздо больше, чем можешь получить.
– Сенатор, – раздался молодой женский голос за спиной Винса, – не могли бы вы уделить мне несколько минут? Я из «Роки Маунтин Ньюс».
Заранее улыбаясь, Винс обернулся. Его улыбка стала еще шире, когда он увидел женщину: высокую и стройную, с короткими белокурыми волосами, мягкими волнами окружавшими личико треугольной формы, а в ее зеленых глазах увидел почти обожание.
– Вы пропустили пресс-конференцию? – спросил он.
– О, нет, я там была, я никогда не упускаю возможности услышать вас. Но я подумала, не могли бы вы рассказать немного о себе...
– А, вы одна из тех, кто действительно серьезно относится к своей работе. Как я могу отказать? – Винс взял ее за руку и подвел к одному из круглых столиков, с которых официанты уже убрали посуду. – Прежде всего я хотел бы узнать, как вас зовут.
Она вспыхнула.
217 
