Последние отзывы

  54  

Питер наблюдал за горем отца в ошеломляющей тишине и скорбел о потере горячо любимой матери в уединении своей маленькой спальни. Именно тогда, в возрасте шести лет, Питер Дэлтон начал писать. Проникновенные, исполненные чувства слова текли, как слезы, из его смятенного, одинокого сердца.

Через два месяца после смерти Энн Питер проснулся от шума – крика в темноте – и нашел Джозефа, съежившегося, плачущего. Рыдания Джозефа нарушили тягостную тишину, которая поселилась в коттедже со дня смерти Энн. Для Джозефа эти рыдания были последней отчаянной попыткой спастись от молчаливого безумия, грозившего его уничтожить.

Питер обнял отца маленькими руками и в леденящем мраке выслушал жестокую историю его жизни.

Джозеф был вынужден оставить свой дом, свою родину, все, что любил, из-за самой ужасной из всех войн. Джозеф бежал вместе со своей юной невестой, и они почти спаслись! Но женщина, которую он любил, была убита у него на глазах, он видел это, крича и плача, но ничем не смог помочь.

Джозеф снова бежал, на этот раз в Англию. Здесь он нашел работу в сельских садах Кента, новое имя и новую любовь. В Англии Джозеф встретил Энн, и после войны они уплыли в Америку.

Шестилетний Питер выслушал рассказ об испытаниях, ужасах и любви, выпавших на долю отца. После этого горячая привязанность между отцом и сыном стала еще крепче. Они оба были художниками, которых преследовали молчаливые страсти и образы. Джозеф вкладывал свою душу и чувства в душистую пастель садов, которые он с такой любовью создавал. Питер облекал смущающие, необъяснимые жизненные трагедии в слова, выразительные и проникновенные.

Питер получил стипендию для учебы в Йельском университете. Окончив его, он переехал в Нью-Йорк, но часто приезжал в маленький коттедж в Данбери навестить Джозефа.

Через полтора года после переезда в Нью-Йорк и через полгода после того, как газета «Виллидж войс» восторженно отозвалась о первой одноактной пьесе Питера, его отца госпитализировали с пневмонией. Джозеф так до конца и не оправился от болезни, потому что пневмония перешла в рак. Питер вернулся в Данбери, чтобы помочь отцу закончить сады, которые он пообещал сделать той весной. Шейле Адамсон понадобился розовый сад во внутреннем дворике под окнами библиотеки. Питер и Сара подарили ей сад, красивый сад, который очень понравился бы Джозефу.

Джозеф так и не увидел розового сада, который создали Питер и Сара. Он был слишком болен, чтобы выходить из коттеджа. Питер и Сара рассказывали ему о саде, часами просиживая у постели умирающего. Они были с Джозефом, когда он умер, и умер он с тихой улыбкой на грубом, морщинистом лице, улыбкой для Питера, улыбкой для Сары.

Сара знала историю жизни и Питера, и Джозефа. В портрете, который она прислала Робу, не было подробностей, только суть об отце и сыне, таких похожих, гордых и талантливых художниках, чье видение мира было ограничено, иногда жестоко, непредвиденными поворотами судьбы.

Сара предварила портрет Питера словами, которыми Вильям Шекспир начал «Ромео и Джульетту»: «Две равно уважаемых семьи…»

Читая письмо сестры в своей квартире рядом с университетом, Роб между строк находил то, что скорее тревожило его, чем успокаивало.

Семьи – Адамсонов и Дэлтонов – были схожи достоинством, гордостью и силой, но разве не пребывали они в состоянии такой же войны? И разве звезды не сулили неприятностей? Неужели скрытный, талантливый, чувствительный сын гордого, искалеченного жизнью отца не таил злобу против богатых и привилегированных Адамсонов?

Роб тревожился, даже несмотря на то что письмо Сары излучало любовь, радость и счастье. Письмо сестры на десяти страницах заканчивалось так: «А на тот случай, если ты не знаешь, Роб Адамсон, на случай, если ты не заметил, пока сердито пялился на него, скажу, что Питер Дэлтон самый красивый мужчина в мире (о родственниках по вполне понятным причинам мы не говорим!!!)».

На следующий день после письма Сары Роб получил короткое письмо от Питера:

«Роб!

Если бы Сара была моей сестрой, я, без сомнения, испытывал бы те же чувства, что и ты. Пожалуйста, поверь, что я знаю, какая она особенная, как дорога вам, и что я люблю ее. Обещаю, что позабочусь о Саре. Я буду любить ее со всей силой, на какую способен, и дам ей все, что должен дать.

Питер».

Роб встретился с Питером следующим летом. Он вернулся «в колонии» на длинный уик-энд, совпавший с празднованием Четвертого июля. Роб приехал неспроста: он надеялся восстановить отношения с родителями и хотел по-настоящему познакомиться с Питером. Робу необходимо было убедиться, что безграничная радость Сары, доходящая до него через Атлантику в письмах и телефонных звонках, была неподдельной.

  54