Особенно,... 
88 
Теперь Эмили почувствовала себя спокойнее. Она собиралась скрыться. На несколько драгоценных часов боль уйдет. Таблетка у нее в желудке. Хорошо. Через несколько минут она начнет действовать. Эмили отогнала мысли о Робе и приказала себе думать об огнях и красках Парижа, очертаниях улиц, о захватывающих видениях, которые ждали ее, – знакомые чудовища.
Спокойно, спокойно…
Роб стоял на мосту Святого Людовика, вглядываясь в летящие контрфорсы Собора Парижской Богоматери, – в темноте они казались искаженными, – и пытался докопаться до смысла происшедшего.
Что, черт возьми, Эмили подумала, он собирается делать?
«Пожалуйста, уходите, не бейте меня!» Как Эмили могла подумать, что он вообще способен кого-то ударить, не говоря уж о ней?
Роб ушел из мансарды, потому что этого, отчаянно взмолившись, захотела Эмили, но он не мог так этого оставить.
Он быстро вернулся в маленькую гостиницу, взбежал наверх, перешагивая через две ступеньки, и постучал в рассохшуюся деревянную дверь ее комнаты.
– Эмили, впустите меня.
Нет! При звуке его голоса и неожиданном вторжении стука Эмили сковал страх. Страх и новое разочарование – Роб ничем не отличался от остальных. Но во всяком случае, таблетку она приняла. Перенести это будет легче, но все равно… нет.
– Эмили?
Эмили медленно открыла дверь, против воли принимая свою участь, заключенную в боли. Она подняла навстречу ему свое тонкое лицо, и ее серые глаза встретились с его взглядом – гордые, вызывающие, но такие мудрые, такие до боли мудрые. «Я знаю, что ты собираешься сделать, Роб, и я сделаю все, что ты захочешь, потому что у меня нет выбора».
Роб всматривался в милое лицо и серые глаза, которые явно говорили о безнадежности. Безнадежности? Почему?
– Эмили, прошу тебя, скажи мне, что случилось?
Эмили ощутила легкую дрожь, свидетельство того, что таблетка начала действовать. Быстрей же!
– Эмили?
– Ты знаешь, что случилось.
– Нет, не знаю.
– Ты хотел… – Эмили поискала приличные слова, – заняться со мной сексом.
– Что? Нет, Эмили! – «Да, если это то, чего ты хотела. Если бы твои глаза попросили о поцелуе, я бы поцеловал тебя, но…» – Ты, кажется, смутилась из-за комнаты. Я убрал твои волосы с лица, чтобы видеть тебя, когда буду пытаться убедить не смущаться. Только и всего.
Мысли Роба перенеслись в тот душистый летний вечер в парке Санта-Моники. Руки любовника Эмили блуждали по всему ее изящному телу – интимно, недвусмысленно, грубо, и она не противилась… или это не противились наркотики?
– Объясни мне, Эмили.
– Что объяснить?
– Объясни, почему ты решила, что я хочу заняться с тобой любовью? – «Объясни, почему ты решила, что я возьму тебя силой?»
– Заняться любовью?
«Сколько горечи! Эмили, объясни».
Таблетка подействовала. Хорошо. Она начала чувствовать себя сильнее и смелее.
– Заняться любовью, – мягко повторил Роб. Эмили могла увидеть в его глазах желание, но с таким ужасом реагировать на нежное прикосновение! – Почему ты так подумала?
– Потому что этого хотят все мужчины, – просто ответила Эмили.
– Может, твой друг, Эмили…
– Мой друг?
– Я видел тебя с ним прошлым летом, пару дней спустя после свадьбы. Вы были в парке Санта-Моники.
«Значит, ты знаешь обо мне все, Роб. – У Эмили защемило сердце. – Все время знал».
– Эмили, может, все, чего он хочет, – это секс, но…
Теперь наркотик уже действовал вовсю, и ее иллюзии – что Роб был приветливым и добрым, потому что видел в ней что-то хорошее, чего не видел ни в ком другом, – разлетелись вдребезги. Ей было уже нечего терять. «Расскажи ему все, Эмили. Почему бы и нет?»
– Все мужчины всегда хотели от меня только секса. – Затем, потому что терять ей было уже нечего, иллюзий, которые надо было спасать, не осталось, она с вызовом добавила: – Мужчин было очень много, Роб. Это началось давно.
– И как же давно? – тихо спросил Роб, страшась услышать ответ.
Эмили никогда никому не рассказывала. Воспоминания завертелись, спутанные наркотиком, и она вспомнила людей, которые уже просили ее об этом. Это были врачи, когда она попыталась покончить с собой. «Кто-нибудь прикасается к тебе, Эмили? Кто-нибудь заставляет тебя делать то, что ты не хочешь? Кто-то заставляет тебя думать о себе плохо?» «Нет, – ответила она им. – Он прикасается ко мне, потому что любит меня, и я хочу все это делать, чтобы заслужить его любовь. Я плохая, потому что если бы я была хорошей, он бы не захотел делать это со мной».
88 
