10 
Джон постучал в дверь. Ему открыла плотная блондинка средних лет в тренировочном костюме. Джон не мог не отметить, что Барбара за этот год стала еще массивнее. Поверх спортивного костюма на ней красовался фартук, который заставил Джона улыбнуться: как это похоже на Барбару.
— О, Джон, это ты! Я тебя не ждала, — премило солгала она, обнимая его.
Барбара, первая жена его отца, была немного старше, чем мать Джона, но, казалось, принадлежала к другому поколению.
Джон пытался соответствовать всем необходимым стандартам — быть хорошим сыном, понимающим боссом, лояльным подчиненным, преданным другом и так далее и тому подобное. Словом, список продолжался и продолжался и доводил его до истощения. Роль примерного пасынка была частью его обязанностей и так же угнетала его.
Что в первой миссис Делано действительно удивляло его, так это ее неослабевающая жизнерадостность. Она казалась счастливой в этом маленьком коттедже в Уинслоу, но Джон представлял себе, как она начнет тосковать после его ухода. Не о нем — Джон знал, что о нем никто тосковать не будет, — но о Чаке, его отце, мужчине, которого она любила и потеряла.
У Джона не было никаких оснований чувствовать себя ответственным за это, но он именно так себя чувствовал и догадывался, что это чувство вины будет преследовать его всю жизнь. Поэтому он не забывал нанести визит в Уинслоу в День матери. Он достал из-за спины цветы.
— Не ожидала меня? — спросил Джон таким же бодрым тоном. — Как это могло случиться? С Днем матери, Барбара! — Он торжественно вручил ей свой букет.
— Боже мой! Розы и гладиолусы. Мои любимые! Неужели ты помнишь?
Джон догадывался, что сейчас неподходящий момент, чтобы рассказывать о своем автоматическом электронном календаре и карманном органайзере.
Барбара снова обняла его, и он ощутил ее дряблое тело. Очевидно, она не использовала тренировочный костюм по его прямому назначению.
— Ты очень хороший, Джон. — Барбара отодвинулась в сторону, чтобы впустить его в холл. — Заходи. Я испекла к завтраку печенье.
— Я и не знал, что ты умеешь печь, — неохотно солгал он.
Он совсем не хотел завтракать. Кроме того, Барбара была на редкость болтлива: стоило только начать. Было два вопроса, которых он боялся: нарочито равнодушный «У тебя есть какие-нибудь новости об отце?» и еще худший «Ты с кем-нибудь встречаешься?». Хотя отец редко контактировал с Джоном, а Джон так же редко встречался с девушками, Барбара всегда спрашивала об этом. У нее с отцом не было детей, и она больше не выходила замуж. Она казалась такой же одинокой в своем коттедже, как Робинзон Крузо на необитаемом острове.
— Ты должен выпить кофе, — сказала Барбара.
— Если только кофе. У меня совсем немного времени. Мне действительно нужно…
Барбара взяла его за руку и повела в кухню.
— Ты с кем-нибудь встречаешься? — спросила она.
Джону ценой большого усилия удалось не вздрогнуть. Если бы он уже не знал, что его личная жизнь, на которую он тратил очень мало времени, не удалась, то вчерашний вечер доказал бы это со всей очевидностью. Вместе с Трейси, его лучшим другом, они потратили годы на то, чтобы выяснить, у кого из них романтические отношения были менее романтическими. На этой неделе он наконец станет признанным победителем. Вернее, признанным побежденным. И, следуя за Барбарой в кухню, Джон думал, что, кем бы из двоих он ни оказался, ему не позавидуешь.
* * *
Часом позже Джон осторожно толкал свой велосипед, стараясь не наехать никому на пятки в толпе, сходящей с парома, курсирующего между островом и Сиэтлом. Казалось, в это воскресное утро все люди разбились на пары. Кроме него. Джон вздохнул. Он все время работал. Упорно, как все честолюбивые молодые специалисты.
Над береговой линией показался Сиэтл с нелепой «Космической иглой» [5] и новыми сверкающими на солнце башнями. Он сел на велосипед, быстро обогнал толпу и помчался к северо-западу, на Пятнадцатую улицу.
Меньше чем через десять минут Джон резко остановился у роскошного многоквартирного дома. Он посмотрел на часы, вынул из корзины очередной букет — на этот раз только тюльпаны — и пристегнул свой велосипед к счетчику на стоянке. Джон вошел в сверкающий зеркалами холл, по которому не раз проходил с отцом, когда тот брал его на выходные. Вызвав лифт, Джон вошел в кабину и нажал кнопку с числом 12. Хотя поездка длилась всего несколько секунд, она показалась Джону очень долгой.
10 
